– Когда «Аванта» закрылась, я обошла все модельные агентства в Ульяновске, но нигде не нашла такого серьезного отношения. Говорят же: не «модель», а «моделька», – вот с таким представлением о профессии столкнулась, что это больше какие-то ужимки, больше желание красоваться на сцене и в жизни, чем работать.

Сначала в Театре моды Ирины Азоркиной, а потом в агентстве «Аванта» нам говорили, что «модель» с французского – это образец, хотели, чтобы мы были образцами и на сцене, и в жизни. Тогда у меня зародилась мечта создать уникальную школу, выпускать настоящих профессионалов, которые бы вели себя должным образом на сцене и в жизни.

Итак, Мария начала работать в модельном бизнесе, будучи школьницей. Несмотря на это, от родителей был строгий наказ «учиться на отлично». Но с этим были проблемы. У Марии дисграфия. Как объясняют словари, «дисграфия – это частичное нарушение процесса письма, проявляющееся в стойких, повторяющихся ошибках». В те времена о таком диагнозе мало кто слышал. И когда умный ребенок упорно писал «кАрова» вместо «кОрова», считали, что он просто рассеянный или недостаточно старается.

Учительница русского языка и литературы, которая вела их с 7 по 9 класс, конечно, заметила особенность Логачёвой. И предложила сделку: она проверяет ее сочинения перед сдачей и исправляет ошибки, а девушка помогает ей с классным руководством у пятиклашек. Маша согласилась. Так она выполняла задачу, поставленную родителями, и занималась тем, что ей нравилось.

– Дети в этом классе были очень творческие. И очень незанятые. Неприкаянные. Они явно хотели какой-то активности, работы, личного продвижения. Но ни кружков, ни тем более театров или студий тогда просто не было. И я решила заниматься с этими детишками. Каждый день я заканчивала уроки и шла к ним на занятия. За несколько месяцев мы подготовили первый концерт.

Что такое школьный концерт в нулевых? Сценки, танцы, музыкальные пародии. В школе № 78 обязательной частью культурной программы стало дефиле – Маша учила девочек тому, что знала и умела сама. Дизайнерских коллекций простым пятиклассницам, конечно, никто не предлагал. Поэтому в ход шла одежда и аксессуары из маминых гардеробов. Девочки несли свои образы с ровной спиной и гордым взглядом. Держали линии и шаг, как учила юный педагог.

В нулевые были популярны телевизионные мюзиклы. Вся страна в новогодние праздники смотрела, как известные артисты играют на новый лад «Золушку» или «Вечера на хуторе близ Диканьки». Подростки придерживаются трендов, поэтому подобные мюзиклы Маша ставила со своими подопечными в школе.

Дирекция была только рада, что дети вместо праздного шатания и разборок занимаются творчеством. Поэтому свободу для этого творчества давали. Даже разрешили затащить в актовый зал огромное количество ёлок. Действие спектакля происходило на елочном базаре, и, чтобы сделать декорации, ребята собирали по дворам выброшенные после праздника деревья и несли в школу. Администрация могла бы назвать это мусором и притормозить самодеятельность, но детей поняли и «хлам» одобрили.

Как говорил кот Матроскин из Простоквашино, «совместный труд объединяет». Класс, за который взялась Мария Логачёва, на время стал дружным. Раньше обзывались, дрались и травили слабых. Но когда стали партнерами по сцене, научились договариваться и замечать таланты друг друга. Маша смотрела на своих первых детей влюбленными глазами, а они – на неё. Теплое было время.

Марию воодушевляла эта работа. Она видела результат и понимала, какой большой смысл стоит за простыми школьными концертами. Общее дело, творческий коллектив были для детей целой жизнью. И Маша могла на нее влиять, делиться, воспитывать. По сути, старшеклассница Логачёва создала сообщество, где все росли и развивались, куда стремились попасть. А еще она придумала, как это сообщество монетизировать и вложить полученные деньги в благоустройство школы.