Мама объяснила дочери, в чем дело. Но бесцельно дефилировать лишь в репетиционных залах они смысла не увидели. Решили поискать другое место, где начинающая модель найдет применение своим навыкам. Буквально через несколько дней узнали, что в городе открывается филиал модельного агентства «Аванта». Четырнадцатилетняя Маша отправилась на кастинг.

Кастинг проходил в полузаброшенном кинотеатре. Большой холл отапливался только за счет дыхания девушек, которые туда пришли. Целая толпа. Организаторы выстроили всех в шеренгу, и все по очереди ходили. Многие ежились от холода, шли с недовольным лицом. А Мария сумела выделиться из этой толпы профессионализмом и уверенностью.

Два директора, две женщины, отозвали Марию в сторону и попросили рассказать о себе. Девушка рассказала про свою учебу у Азоркиной.

– А почему ты ушла?

– Потому что меня не взяли в основной состав и предложили просто заниматься среди всех остальных.

– Что ж, приглашаем в наше агентство. У нас ты не будешь

«как все».

Окрыленная, девушка прибежала домой и обрадовала маму этой новостью. Началось обучение, продвижение. Это была настоящая работа с многочисленными фотосессиями, поездками в Москву. Агентство размещало композитки моделей в газетах. Тогда это был единственный канал для такого рода пиара. Гордая, Маша принесла газету со своей фотографией в класс. «Круто!» – присвистнул главный хулиган.

Гремит музыка, пульсирует стробоскоп. Разгоряченные тела молодых людей двигаются в такт. Вдруг музыка стихает, на сцену выходит ведущий и объявляет: «А сейчас модельное агентство «Аванта» погрузит нас с вами в атмосферу древнего Египта. Только сегодня прекрасная Нефертити танцует вместе с вами!»

Парни, опьяненные напитками разной крепости, начинают свистеть и улюлюкать. Они ждут, что сейчас выйдут девочки- модели в коротких юбках и зажгут. Но басы успокаиваются, свет гаснет, на стене появляется проекция Древнего Египта, и начинается спектакль без слов. Театр моды.

Маша Логачёва каждые выходные работала в клубах, вместе с другими моделями «Аванты». За выступления платили. Каждую девушку служебный автобус забирал от подъезда, а потом отвозил обратно. Организаторы делали так, чтобы никто из зрителей не мог приблизиться к ним и причинить какой-то вред, вход в гримерку был строго запрещен. Безопасность обещали и предоставляли, поэтому родители отпускали своих дочерей. Но, конечно, не без волнения.

В то время по телевизору стали показывать жуткие вещи про то, как в столице нападали на участниц разных конкурсов красоты. В глазах обычных людей такие конкурсы и модельный бизнес тесно переплетались. Хотя в профессиональном смысле это совершенно разные бизнесы.

Организаторы «Аванты» охраняли честь девочек и честь профессии всеми силами. Они не брали деньги с моделей и их семей, наоборот – им платили за работу в коллективе. Не брали деньги со «спонсоров» за знакомства с девушками, не участвовали в сомнительных мероприятиях. Они продавали театрализованную рекламу-дефиле. Например, ставили «Золушку», чтобы представить коллекцию шуб.

«Благодаря „Аванте” у меня появилось понимание, что мода – это искусство, что модный показ можно преподнести как театр на сцене. Тогда это было в новинку, в провинции особенно, и нас очень много приглашали. По пятницам и субботам мы работали регулярно.

Но была одна большая проблема – заказчики не хотели платить за работу моделей достойные деньги. В основном, старались договориться о бартере: вы нам показ – мы вам вещи с этого показа. Коллекции для шоу все откатали, надо было шить новые. А денег нет. Тогда стали чаще выезжать на работу в Москву. С этого момента коллектив начал разваливаться. Потому что большинство родителей, напуганные новостями, встали намертво: «Мы своих девочек туда не пустим, там они попадут в сексуальное рабство, их обольют кислотой или вообще убьют. Нет и нет!» Оказавшись в такой ситуации, агентство скоро закрылась. И Маша осталась будто в пустоте.