В.П. Зинченко утверждает, что «нам пора осознать, что сегодня мы имеем дело с двумя научными парадигмами: культурно-исторической психологией и психологической теорией деятельности. Пора осознать и то, что два направления исследований есть, а двух школ в эмпирическом смысле нет. С середины 50-х гг. практически все участники деятельностной парадигмы добровольно приняли некоторый персональный код. Оба направления как их сторонниками, так и оппонентами стали маркироваться как научная школа Выготского – Леонтьева – Лурии. Можно предположить, что для сторонников этот персональный код был своеобразной формой уплаты нравственного долга Л.С. Выготскому. Все они сохраняли „родимые пятна” взрастившей их культурно-исторической психологии, чем в значительной степени и обеспечивался успех в разработке психологической теории деятельности» [19, с. 103].

В.П. Зинченко выделяет различия между культурно-исторической психологией и психологической теорией деятельности: «Главное в том, что для первой из них центральной проблемой была и остается проблема опосредованности психики и сознания, в то время как для второй – проблема предметности как внешней, так и внутренней психической деятельности. Конечно, в психологической теории деятельности проблема опосредованности тоже стояла, но если для Л.С. Выготского сознание было опосредовано культурой, то для А.Н. Леонтьева психика и сознание были опосредованы орудием, предметом» [19, с. 103].

В наше время работы Л.С. Выготского не потеряли своей актуальности.

С 2005 г. выходит журнал «Культурно-историческая психология» (главный редактор Б.Д. Эльконин). Это международное научное издание для психологов, историков и методологов науки, философов, дефектологов, антропологов – специалистов в смежных областях фундаментального и прикладного человекознания.

По публикациям журнала можно увидеть, что новое поколение исследователей ищет ответы на свои вопросы, обращаясь непосредственно к теории Л.С. Выготского. Разумеется, это происходит по разным причинам, однако такое возвращение к истокам, к корням становится все более заметным. «Несмотря на то, что исследователи работают в разных областях – в психологии, антропологии, образовании и т. д. – и специализируются в различных дисциплинах – лингвистике, культурологии, в области инклюзивного образования, двуязычия, коммуникации» т. д., – они пытаются искать ответы в теории и методологии Выготского» [5].

1. Как соотносятся марксизм и культурно-историческая теория?

2. Как повлияла на Л.С. Выготского теория и практика русского символизма?

3. Расскажите, с помощью каких психологических орудий человек овладевает своим поведением?

4. Что такое интериоризация? Какую роль она играет в развитии психики?

5. С какой целью Л.С. Выготский и А.Р. Лурия организовали экспедиции в Центральную Азию?

6. Как решается Выготским проблема соотношения обучения и развития?

7. В чем отличие понятий «зона ближайшего развития» и «скаффолдинг»?

8. Как, по мнению В.П. Зинченко, соотносятся культурно-историческая психология (Л.С. Выготский) и психологическая теория деятельности (А.Н. Леонтьев)?

1. Башмакова С.Е. Исследования зоны ближайшего развития ребенка в отечественной и зарубежной психологии // Культурно-историческая психология. 2011. № 4. С. 17–22.

2. Бреслав Г. «Новый человек» в советской психологии – взгляд из XXI века // Научные тексты. Режим доступа: http://psyjournals.ru/ textsbreslav/issue/57390.shtml

3. Вересов Н.Н., Смолка А.Л., Парадиз Р. Развивая культурно-историческую теорию: четвертое поколение приходит?// Культурно-историческая психология. 2013. № 3. С. 46–54.