– Ты потомственная кулинарная фея и очень сильная, – пожал он плечами, словно это все объясняло. – С таким даром, как у тебя, доступ на турнир нам обеспечен. А как только я окажусь в замке…

– Ты все время про какой-то дар талдычишь, – все же перебила я. – Но я просто повар, пусть и хороший. Никакой магии у меня нет.

Морис скептически заломил медную бровь. Память услужливо подкинула воспоминание о жаре в животе, золотых искрах и полете Мориса через комнату.

– Хорошо, не было до сегодняшнего дня, – буркнула я, не желая даже самой себе признаваться в такой дикости, не говоря уж о посторонних.

– Он таился внутри тебя с рождения, – мягким, будто успокаивающим тоном сказал Морис. В зеленых глазах мне почудилось сочувствие. – Твоя бабушка Валенсия тайно обвенчалась с возлюбленным и сбежала в механический мир.

Я помотала головой, все еще питая надежду на то, что он ошибается.

– Нет, мою бабушку звали Валентина Сказова. А дедушку – Анатолий Сказов. До Первой мировой они жили во Франции, но бежали от немцев и перебрались в Россию.

– Понятия не имею, о чем ты, – пожал плечами Морис. – Но деда твоего звали Анатоль Скази. Твоя бабушка взяла его фамилию после венчания. Это еще здесь было. Ее родня планировала выдать твою бабушку за более выгодного жениха, и когда они узнали правду, то попытались разлучить с Анатолем.

– Какой ужас! – вскрикнула я, прижимая пальцы к губам. Мой любимый дедуля был таким добрый и веселым, казалось, рядом с ним даже разбитая коленка меньше болела. Бабушка его обожала и до самого конца не мыслила себя вдали от него. Неужели кто-то был против их любви?

– Ага, – отозвался Морис почему-то со вздохом. – Ужас еще тот. Вот молодожены и сбежали в механический мир. Там их достать не смогли. Потом на свет появилась сначала твоя мать, а потом и ты. Вы обе обладаете даром кулинарной феи, только в механическом мире он не проявляется. Там нет магии. А здесь – сколько угодно. Собственно, ты уже и сама могла в этом убедиться.

Он потер ушибленный затылок и усмехнулся.

– Предположим, что ты прав, – аккуратно согласилась я. – И что дальше? Почему тебе понадобилась именно я? Разве здесь нет других кулинарных фей? Сомневаюсь, что я такая уникальная. К тому же у меня только бабушка была феей. Значит, и дар у меня слабее, чем у чистокровных фей.

Морис поморщился, как от застарелой боли в раненной когда-то ноге.

– Все не так просто. Давным-давно здесь бок о бок жили разные расы. Обычные люди, эльфы, даймоны, феи, гномы, орки… перевертыши. Потом неодаренных стало так много, что они постепенно вытеснили более малочисленные расы. Повсеместно заключались смешанные браки. Сейчас в магическом мире живут в большинстве своем обычные, неодаренные люди, но есть те, в ком проявляется кровь древних предков.

– Как в тебе, – кивнула я своим мыслям, вспомнив, что Морис упоминал о перевертышах.

Во взгляде зеленых глаз мелькнула тоска. С чего бы? Может, с семьей проблемы?

– Вроде того. – Морис переступил с ноги на ногу и продолжил: – Такие одаренные очень уважаемы. Их охотно берут на службу во дворцы королей разных стран. Но есть те, кто не желает служить людским правителям. Это феи и эльфы. Они ведут очень обособленный образ жизни, блюдут чистоту крови и признают только браки внутри узкого сообщества.

Мне стало дурно. Воображение тут же нарисовало картины хилых и больных крылатых фей и ушастых эльфов. Близкородственные браки до добра не доводят.

– Но они так быстро выродятся! – дала я волю возмущению. – Это неправильно. Чем разнообразнее гены, тем более здоровое потомство.

Морис посмотрел на меня с непониманием, но спорить не стал, лишь добавив: