– Ваши гебэшные игры? – Олег Александрович достал из стола целлофановый пакет с ковбоем Мальборо и начал перекладывать деньги из кейса.

– Вот это, любезный Олег Александрович, – Николай Васильевич сверкнул золотым зубом, – вас не касается.

– Хорошо, – спрятал пакет в сейф, запер его. – Я согласен. Когда?

– В ближайшее время.

– Что делать мне?

– Ничего. Просто ничего не делать и забыть про этого пациента.

– Понял, – разлил по стаканам остатки коньяка. – За успех нашего предприятия.

– Вы не понимаете, как я рискую, – худой парень в застиранном халате просительно заглядывал в глаза. – Меня же уволят, или даже посадить… могут…

– Не бойтесь, – Андрей Иванович кашлянул в кулак, – за решеткой тоже люди живут.

– Короче, Склифасовский, – Володя приобнял санитара за плечи, – мы даем сотку баксов, а ты нам этого дурика. Идет?

– Вы думаете, что легко пациента забрать? – возмущенно пискнул санитар. – Там куча бумажек на него…

– Еще сотка, – перебил Володя. – Соглашайся, Петя, ченч выгодный. Иначе, – демонстративно зевнул, – мы к твоему главврачу подкатимся, а ты так и будешь щелкать клювом.

– Доллары лучше, чем нож в печень, – негромко сказал Андрей Иванович.

Петя вздрогнул и покрутил цыплячьей шеей, будто воротник халата стал вдруг тесен.

– Время неспокойное, – сочувственно добавил следователь, – всякое случается. Я как из СИЗО вышел, – оглянулся, – так все хожу и вздрагиваю. За решеткой спокойнее было…

Санитар снова вздрогнул и невольно оглянулся на дверь черного хода.

– Ну, ты не пугайся, – бывший участковый покровительственно похлопал Петю по скрытому халатом плечику. – Мы тэбя нэ больно зарэжэм.

– Да ты не боись, паренек, – Андрей Иванович веско похлопал по второму плечу, – сейчас такой бардак в стране, что всем не до одного психа будет.

– Сейчас на воле психов больше, – кивнул Володя и подмигнул Пете. – Скоро вообще психов из дурдомов выпустят: свобода, равенство, братство. Гуляй рванина – жри опилки. А так ты денежку заработаешь на новые ботинки.

– Хорошо, – дрогнул голосом «белый халат», – я его приведу. Но деньги вперед, – просяще смотрел на следователя, угадав в нем главного.

– Утром стулья – в обед деньги, – тяжело усмехнулся Андрей Иванович, – или вечером – деньги, а на другой день утром – стулья.

– Не волнуйся, Гиппократ, – вступил Володька, – не обманем. Веди нашего человека и все будет хорошо.

– Хорошо, я сейчас, – вывернулся из лап бывшего участкового и неверными шагами пошел к двери.

Открыл, оглянулся на пороге, скрылся внутри.

– Володя, ты ему доверяешь? – Андрей Иванович отвернулся от унылого здания, осматривая убогие окрестности.

– Брата моего двоюродного одноклассник, – нехотя объяснил Володя. – Знает, что в случае чего мы его достанем.

– Тяжелые тут у вас времена наступили.

– Вы про что?

– Форменная работорговля: всего за двести долларов можно человека купить. Торговцу «черным деревом» Себастьяну Перейро такое и не снилось.

– Хорошая книжка, – кивнул бывший участковый, – мне в детстве нравилась. И кино тоже.

Дверь открылась, Паша, воровато озираясь, вывел одетого в пижаму и тапочки бледного парня с застывшим лицом.

– Привет, Виталий, – Володя шагнул навстречу и протянул руку.

Виталий проигнорировал руку, все так же невидяще глядя вперед.

– Чего это с ним? – Володя поводил перед лицом Виталия ладонью. – Ослеп что ли?

– Я откуда знаю? – Паша пожал узкими плечами. – Я не доктор. Видать обкололи чем-то.

– Он кони не двинет без химии?

– Не должен, – взгляд Паши заметался. – Давайте деньги и я пойду.

– Сейчас, – Володя достал из внутреннего кармана куртки серо-зеленые купюры. – История болезни где?