– Бать, мы там бомбу нашли! – выпалил я.

– Секс? – заинтересованно отвел хищный взгляд от мух. – Как говорится, секс-бомба детям не игрушка, а игрушка взрослым!

– Где? – не понял я. – Что? Какая игрушка?

– Секс-бомбу нашли?

– Нет.

– Тогда неси воду, – потерял интерес к моему рассказу и вновь нацелился на жужжащую «дичь». – И не отвлекай отца.

– Мы бомбу нашли!

– Ты еще здесь? – раздраженно повернулся. – И все еще без воды?

– На поле немецкая бомба!

– Какой же ты упрямый. Как нут прямо! Не видишь, что батьке не до игр?

– В мух плевать важнее?

– Я не плюю! – воздел к потолку перст. – Я дезинфицирую! Я с мухами борюсь на вверенном объекте!

– А если бомба рванет, – не сдавался я, – кто будет виноват?

– Где там и какая бомба? – наконец сдался отец. – Далеко?

– На поле за деревней, которое сегодня бороновали.

– Если бы там была бомба, то трактор бы взорвался, – зевнул, покосившись на окно. Оставленные без присмотра мухи вызывающе отплясывали на стекле, пятная его азбукой Морзе.

– Как сеять начнет, так и взорвется.

– Ладно, поехали, посмотрим, что за железка тебя напугала.

Мы вышли из кабинета и на отцовской машине доехали до поля. Андрюха мирно сидел на кочке и меланхолично смотрел на ржавый бок.

– Это бомба? – издали сморщился папаша, подвернув брюки и брезгливо вступая на пашню.

Подойдя, он внимательно осмотрел предмет и заметно побледнел.

– Давно лежит? – спросил нас.

– С войны, наверное, – переглянувшись, пожали мы плечами.

– Похоже на бомбу. Значит так, вы отойдите к посадке и следите, чтобы никто не подошел. А я в контору – позвоню. Да, – на ходу развернулся, – если трактора появятся, скажите от моего имени, чтобы на поле не заезжали.

Папаша спешно дотопал до края поля, как утка переваливаясь на жирных кочках, созданных мощным плугом, уселся в машину и был таков. Мы отошли к посадке и стали ждать.

– Может нам медали дадут, – мечтательно сказал Андрюха.

– Или премию, – более прагматично помечтал я.

– А лучше и премию и медали, – подхватил он.

– На самом деле, мне, скорее от матери попадет, чтобы мы не чкались по полям, – вздохнул я.

– Может и не попадет? Мы же герои.

– Попадет, вот увидишь.

Часа через два приехали саперы. Оцепили периметр и в взорвали бомбу прямо там, на поле. У нескольких домов на улице даже стекла повылетали. Ни премию, ни медалей мы не получили. А мать меня сильно избила, чтобы не шлялся где ни попадя.

– Смерти моей хочешь? – кричала она.

– Нет.

– Так какого же ты поперся к бомбе? Совсем дебил? Окончательно мозги протухли?

– Ничего не протухли. Мы охраняли.

– Точно тронулся. Весь в отца, такой же баран! От кого вы ее охраняли?

– Батя сказал никого не подпускать и трактористов предупредить…

– Так этот тот бурдулек безмозглый вас поставил сторожить?

– Ну да…

– Вить, ты Виталика оставил бомбу охранять? – пошла к развалившемуся на моем диване отцу, увлеченно смотревшему телевизор.

– А? Что?

– Бомбу сторожить ты ребенка оставил?

– Что значит ребенка? Это будущий воин! Я оставил его выполнять ответственное задание – предотвратить взрыв. Как говорится, в жизни всегда есть место подвигу!

– Ты совсем ополоумел? А если бы она взорвалась?

– Не взорвалась же.

– А что же ты сам не остался сторожить? Подвиг совершать?

– Кать, ты думай, что мелешь, – обиделся отец. – Сравнила тоже. Детей можно десяток нарожать, а я один! Да и как я мог в такую тяжкую минуту оставить совхоз на произвол судьбы? А если бы что-то случилось?

– Туебень ты бесчувственный!

– Сама посуди, если бы Виталик в милицию позвонил про бомбу, то кто бы ему поверил? И вообще, я не позволю делать из ребенка кисейную барышню! Я его научу страну защищать! Он воин, который всегда должен быть готов отдать жизнь Родине!