– Кто дежурный? – спросила тихо, но стены словно отразили звуки голоса, и подростки вздрогнули.

– Гарина, – ту же отозвалась Людка.

Белка втянула голову в плечи: она совсем забыла! И как назло, первым оказался урок литературы.

– Значит, мы все подождем Гарину…

Учитель недоговорила, а Белка уже метнулась сперва к доске – за тряпкой, потом – из класса, в туалет. Там, разбрызгивая мутную от мела воду, она как следует выполоскала тряпку. И отжала – если на доске останется хоть один потек, Шпала заставит переделывать.

– Вредина, – тихо ругалась Белка. – Все же стерто, чего ей еще надо? Как будто мы её крепостные…

Она закрутила вентиль, но вода продолжала литься.

– Резьбу, что ли, сорвало?

Это означало, что надо найти техничку и доложить о поломке. Но сейчас шел урок, и Белку ждали в классе. Малейшая задержка чревата выговором, двойкой, а то и вызовом родителей в школу.

Она осторожно выглянула в коридор. Пусто. Может, не заметят?

За спиной задребезжало стекло. Белка вздрогнула и резко развернулась на пятках. Какая-то крупная птица мельтешила перед закрашенным белой краской окном, задевая его крыльями.

– Бешеная… – пробурчала Белка и снова вздрогнула, потому что в трубах что-то зашипело, запищало, и помещение заполнил утробный вой.

Она рванула по коридору, забыв про тряпку. Вспомнила только у двери в класс.

Пришлось возвращаться.

У входа в туалет Белка остановилась и прислушалась. Тишина.

Воображение тут же нарисовало сидящее в засаде чудовище, и Белка сглотнула, стараясь прогнать подступившую тошноту.

Идти в туалет очень не хотелось. Но тогда пришлось бы прогулять урок.

Она бы так и сделала, но перед глазами встала застывшая у доски Шпала, с ровной спиной и холодным взглядом. И стоящие у своих парт одноклассники – урок не начнется, пока доска грязная.

Судорожно вздохнув, Белка приоткрыла дверь.

За ней никого не было. И дурное пернатое куда-то делось, наверное, улетело по своим птичьим делам. Схватив лежащую на краю раковины тряпку, Белка выскочила из туалета и только в коридоре поняла, что все это время не дышала.

Шпала все так же стояла возле доски, только уже без журнала. Вместо него, у неё в руках была указка, которой она методично постукивала по ладони. Она строго взглянула на запыхавшуюся Белку и поинтересовалась:

– Гарина, вы пешком до Волги ходили? Полынью искали? Надеюсь, нашли? Тогда вытирайте доску, иначе этот урок будет на вашей совести, как и последующая контрольная.

Белка виновато оглянулась на так и стоящих возле парт одноклассников и поспешно вытерла разводы.

– Хорошо, – одобрила Шпала и разрешила: – Можете садиться.

После чего открыла журнал. Кончик остро отточенного карандаша заскользил по странице.

Стало так тихо, что слышно было, как гудят под потолком люминесцентные лампы. Ученики вжимались в парты, стараясь стать как можно незаметнее.

Людка сидела недалеко от Белки. И словно копировал учительницу: прямая спина, поджатые губы, взгляд на доску, как будто там написано что-то интересное. Сама Белка предпочитала смотреть в окно, благо сидела рядом с ним.

И едва успела пригнуться, когда заметила какое-то движение.

Её окатило градом мелких осколков, а на парту, прямо на тетрадь, упала сорока. Белые перья заливала кровь.

Белка завизжала и вскочила, опрокинув стул. А птица несколько раз дернулась и затихла, вывернув голову и уставившись на девушку круглым глазом.

– Гарина, успокойся, – Шпала как-то очень быстро преодолела расстояние от своего стола до окна. – Ты не ранена? Что у тебя с руками? – от волнения она даже перестала выкать.

Белка всхлипнула: пальцы слипались от застывающей крови.