Чьё-то мясо не доели
В псарне семеро собак
Вот повешенный бродяга
С братом ветром говорит
Словно шелестит бумага
И в лесу костёр горит
Три разбойника там делят
Что украли за три дня
Трое нищих всю неделю
Ели дохлого коня
Слышишь ухает в колодец
Старый филин угу-гу
Слышишь барыня колотит
Нерадивого слугу
Видишь огненную гриву
Паровоза на ветру
И летающую рыбу
Красной смерти на миру
Видишь звёзды-конопушки
Веселушки-огоньки
И планеты-погремушки
Выпадают из руки
Видишь камни вылетают
Из невидимой пращи
Тайны гроба открывают
Заржавелые ключи
Искры в топке ржут как кони
Бьют копытом рвутся вдаль
Паровоз по рельсам гонят
Из смолы, огня и льда
Продавец хвоста
Вдали большого города
Везде лежит навоз
Кричит мужик: «Недорого
Продам коровий хвост!»
Лица его не вижу я
Но слышу голосок
Такой нечистый жихленький
Как в жопе волосок
И тощий рыжий вижу я
В руках коровий хвост
Весь мухами насиженный
Вонючий как навоз
Авось дурак возьмёт его
И принесёт домой
Жена за то прибьёт его
Печною кочергой
О что же продавец хвоста
Возьмёт за свой товар?
Должно быть душу, неспроста
Он хвост сей оторвал
Кому-то будет этот хвост
Светить как лунь в ночи
И выведет он к свету звёзд
Подземные ключи
Иной повесится на нём
Под полною Луной
На небе написав огнём
Что хвост тому виной
Идёт всё дальше продавец
Коровьего хвоста
А где-то в скошенной траве
Лежит корова та
Лежит корова без хвоста
И смотрит из-под век
И знает: хвост её устал
И проклят продавец
И скоро хвост вернётся к ней
Вернётся навсегда
Из странствия среди теней
Сияя как звезда
Муравей и ночь
на закате муравей забирается по травинке наверх
и замирает там до утра
небо спрашивает муравья: ты чувствуешь страх?
каждый шорох в траве
каждый шорк впотьмах
не боишься, что ночная птица тебя склюёт?
муравей, замерев, сидит на травинке, на самом конце
как слеза на реснице, как вишня на черенке
слышит:
кричала кукушка несколько раз
чьё-то дыхание, тёмный утиный глаз
и в высоте мелькает и падает то ли звезда, то ли жизнь его
оборвётся сейчас
он видит озеро, уходящее в бесконечную даль
озеро-море, бывшее до начала времён
ветер, цветы, лёгкий пар над водой, туман
пустой пляж, рядом с соснами мусорные мешки
разбросанные игрушки в песке
и всё это подходит к нему и поёт без конца
вот чей-то мизинец, и он на самом его конце
между водой и небом, сидит, замерев
пока мимо проходят ужас и красота
он созерцает
он познаёт
чистое бытие
любовь, вдохновенье, ночной полёт
одиночество, смерть
присутствие и отсутствие божества
пение всех вещей под нетварным солнцем без всяких слов
не шелохнувшись, не дрогнув
в ночном дозоре
утром муравей спускается по травинке обратно вниз
сумерки шелестят, уползая, в траве:
хорошая ночь, муравей
хорошая ночь
«мечутся мотыльки у фонаря…»
мечутся мотыльки у фонаря,
движутся беспорядочно, суетливо,
как подбитые беспилотники.
ночь как будто статична,
но нигде нет покоя, всё мелко рябит,
мерцает, как старые телевизоры, мониторы.
дрожат листья и ветки.
запутанны траектории мошек.
неисповедимы пути улиток.
беспорядочный, тихий,
судорожный стрёкот наполняет воздух.
если прислушаться –
стрекочут все вразнобой.
вдали вразнобой стучат вагоны
проходящего товарняка.
от фонаря свет тоже идёт
какими-то разорванными пучками
и вибрирует в темноте.
темнота не монолитна:
она распадается
снова и снова и снова.
всё движется быстро-быстро,
как зрачки спящего в фазе быстрого сна.
беспорядочно, суетливо
движется материя,
претерпевая свою катастрофу.
и в небе планеты
движутся так же, как эти мошки и мотыльки,
как глаза спящего,
как подбитые беспилотники.
и оттого на Земле
всегда немного укачивает.
Прогулка с сыном
белые динозавры в небе – облака
едет бетономешалка –
строят дом, большие ворота закрыты, висит замок