Тянулись дни, недели, месяцы. Старый замок существовал сам по себе и сам в себе, отдельно от любого мира. Там, снаружи, в Серединном мире, могло происходить всё, что угодно, – войны, наводнения, землетрясения, чума, мор, засуха, набеги викингов, татар, все континенты могли уйти под воду – здесь шла своя жизнь.

Если это можно было назвать жизнью…

Кулак разбил отражение, ледяная вода пошла рябью. Успокоиться ей не дали. Травник вымылся до пояса, подумал и отказался от того, чтоб окунуться полностью разогретые мышцы могло свести судорогой. Он вытерся рубашкой, пригладил волосы и обернулся.

И лишь теперь увидел, что он здесь не один.

Белый, словно сотканный из лунного тумана, зверь выступил из утреннего сумрака и остановился. Витой блестящий рог качнулся в приветствии, снова поднялся. Воцарилась тишина, нарушаемая только шумом льющейся воды.

«Разминаешься?»

– Хорошо ещё, что ты не додумался явиться мне туда, – проворчал травник, мотнув головой в сторону бойцовской комнаты.

Насмешливое фырканье в ответ и снова – голос в голове:

«Думаешь, сумел бы меня одолеть?»

– Как знать, как знать… Здравствуй, Высокий.

«Привет и тебе… Лис. Может, опустишь меч?»

Травник покосился на свою руку и с удивлением обнаружил, что и впрямь сжимает меч, Когда он успел его схватить – память хранила молчание.

Единорог тем временем приблизился. Нагнулся, обдавая травника холодным, стынущим дыханием, заглянул в глаза, движимый непонятной заботой, тронул губами раны и ушибы, потом ещё ниже наклонил голову и потянулся вперёд своим волшебным рогом. Не делая движений, травник терпеливо ждал, а когда боль исчезла вместе с синяками и ссадинами, лишь повёл плечами, разминая мышцы. Кивнул, благодаря.

– Спасибо. Как ты это делаешь?

«Лучше тебе не знать»,

– Вот вечно ты… Нет, чтобы поделиться секретом.

«Ты неправильно понял: у человека просто не хватит сил, чтоб повторить такое.»

– Даже у меня?

«Даже у тебя».

Жуга перехватил меч лезвием под мышку, подобрал рубашку, бросил её в бассейн и там оставил – вода на заставе была такой чистоты, что за два часа вымывала из одежды грязь и пот без золы и шёлока. Двинулся к выходу. Единорог прошествовал за ним.

– Позавтракаешь со мной? – спросил Жуга, не оборачиваясь.

«Благодарю, – с достоинством ответил тот. – „Я не ем людскую пищу“.

– Почему? Не можешь?

«Не хочу»

Человек не стал больше ни о чем его спрашивать, и остаток пути оба проделали в молчании. Зверь Века, Белый Индрик, следовал за травником на расстоянии шага или двух – тот непрерывно ощущал спиной его дыхание, настолько холодное, будто он питался только мятой, льдом и ключевой водой.

Через казавшуюся бесконечной анфиладу комнат, больше похожую на лесную аллею, через огромный зал – абсолютно пустой и непонятно для чего предназначенный, через короткий коридор они проследовали в дальнюю башню – ту, где состоялась встреча с Тилом и которую травник облюбовал себе для жилья. Подниматься по лестницам не потребовалось: на нижнем ярусе, в одном углу пустой и длинной комнаты (наверно, бывшей кордегардии) он устроил постель, в другом – склад провизии. Обстановка комнаты, с её уродливыми, оплывшими формами мебели и стен, являла посетителю живой пример упорных, хоть и безуспешных, попыток человека овладеть эльфийской магией. Стол не держал посуды, на лежанках невозможно было спать, не сломав позвоночник, а на скамьях могли сидеть разве что певчие птицы. На полу стояли несколько пустых бутылок и большущий медный чайник, казавшийся здесь особенно неуместным.

Дальний край стола дал дюжину побегов, все в свежей зелени и синеньких цветочках.