– Кто там? – раздался несколько испуганный женский голос, в котором я узнал голос Илоны.

– Это я, Лихачев.

Мне было смешно от этой ситуации. «Наверное, она всё выдумала», – решил я. Стало скучно дежурить одной, да еще ночью, вот и захотелось мужской компании. Может я ей приглянулся, потому вызвала меня, а не кого-то другого. Такое бывает, когда хочется познакомиться поближе с кем-нибудь, вот и ищешь удобный предлог.

Дверь со скрипом отворилась, показалось освещенное луной бледное лицо девушки, её испуганные глаза. Илона, действительно, испугалась. Теплые руки взяли меня за локоть и повлекли вглубь длинного коридора внутри здания, белеющего свежей побелкой. При этом девушка не забыла захлопнуть дверь и закрыть её на засов.

Мы шли по залу летной столовой, залитому серебристым лунным светом, без помех пробивавшемся сквозь большие оконные стекла.

Комната, где коротала ночь Илона, оказалась небольшой, совсем крохотной, и находилась неподалеку от варочного зала – типичное подсобное помещение. Старая настольная лампа, стоявшая на тумбочке, несмотря на разбитый плафон, по-прежнему рассеивала свет. В углу стояла солдатская кровать, на которой лежал матрац, аккуратно заправленный одеялом. Подушки на ней не было.

Где-то тихо и монотонно капала вода из крана. Обычный запах столовой, в котором перемешалось все, словно в перегаре старого алкоголика: и тяжелая вонь дневной пищи, и смрад от прогорклого жира, и душок от нагретого на сковороде растительного масла, перебивался тонким ароматом духов, доносившихся от девушки. От неё пахло нежной и чудной свежестью сирени. Вместе с тем, мне вдруг показалось, что я чувствую и другой запах, похожий на запах спирта, вероятно, она выпила для храбрости. Движенья её были расслаблены, глаза странно блестели в неярком свете ночника.

Мы стояли и молчали некоторое время, не отрывая взглядов, словно погружаясь друг в друга незримыми лучами глаз, как написал бы Анненский.

– Что случилось? – наконец, спросил я.

– Пьяные здесь у здания ходили, стучались. Я испугалась. Садитесь сюда! – она показала мне на деревянный стул возле кровати.

Я покорно сел, словно мною управляли неведомые силы, жестко диктовавшие свою волю и не оставившие возможности к сопротивлению. В горле пересохло, как бывает иногда в предчувствии близости с незнакомой девушкой или женщиной, а сердце сошло с ума, развив нереальную частоту пульсации. Бам! Бам! Бам! Мощные удары в груди отбивали ритм точно африканские барабаны: громко, четко и резко. Казалось, что их звук долбится в уши, проникает в мои вены, в мою кровь.

Всё также молча, не говоря ни слова, Илона, будто гибкая кошка, потянулась в настольной лампе и погасила её. Наступил мрак, и темнота совсем не разделила нас, а, казалось, наоборот, сблизила. Я почувствовал рядом её теплое дыхание, нежно коснувшееся моей шеи и лица. Руки невесомо легли на мои плечи, и она села на меня сверху, отчего ладонями я сразу нащупал её круглые, прохладные колени.

– Сейчас, сейчас, – прошептала она, щекотно касаясь губами моих ушей.

Однако я, к своему удивлению, обнаружил полное отсутствие эрекции, как сказали бы медики. Такое бывает сплошь и рядом, но со мной – никогда. То ли излишнее волнение, то внезапные ненужные мысли… «Может, просто устал, – пронеслось в голове, – ведь все наши желания, вся эта эротика, секс – всё это в мозгу».

Пальцы Илоны еще какое-то время ласкали меня. В темноте девушка наклонилась, и я вновь ощутил её губы возле своего уха:

– Это ничего, – прошептала она, словно прошелестел легкий ветер, – это бывает! – Её руки легли мне на затылок, она стала гладить волосы, как будто была экстрасенсом и пыталась дать моей душе умиротворение. – Мы попробуем в другой раз. Ведь нам ничего не мешает.