– Чем это вы здесь занимаетесь? – поинтересовался я, внимательно разглядывая то, что было в руках у Толоконникова.

– Товарищ старший лейтенант, яичницу жарим, – бойко отрапортовал тот.

– Это как так?

– Да очень просто. Яйца хорошо жарятся на утюге.

Паша тут же продемонстрировал свое изобретение. Он обернул фольгу вокруг подошвы утюга, сделав бортик как у сковородки. Быстро протерев нагретый утюг маслом, он тут же разбил яйца и пожарил яичницу.

– Вот! – довольно улыбнулся он. – Не хотите, товарищ замполит?

– Так, Толоконников, закрывай-ка свою кухню, пока я тебе сам яйца не поджарил и двигай в автопарк. Узнай у командира автороты, какая из машин сегодня должна идти в Азовск. Потом позвонишь сюда, скажешь дневальному, а тот передаст мне. Все ясно?

– Так точно!

Быстро убрав «кухонные принадлежности», Толоконников и его приятель, который все это время стоял молча и с опаской наблюдал за действиями Паши, в темпе понеслись в автопарк.

В столовой обед разносила новая официантка, на которую обратил прежде свое внимание Волчатников. Самого его не было, поскольку первая смена полетов еще не кончилась. Я сидел за столиком и, как бы заметил Терновой, живо созерцал новенькую. Вероятно, она это обнаружила и вскоре оказалась рядом с подносом из вторых блюд. Она ничего не говорила, но приятно улыбалась. Поскольку официантки числились у нас в батальоне, а я был замполитом, то решил, что вправе поинтересоваться ею.

– Ты новенькая? Я тебя не видел в Азовске.

– Недавно работаю, – ответила девушка. – Зовут меня Илона.

– Что за имя? – удивился я.

– Илона, по-польски означает «возрождение». Мне дал это имя дедушка.

– А он поляк? – уточнил я, но девушка уже удалилась к другим столикам, за которыми сидели летчики.

Я проводил её внимательным взглядом, подумав при этом: «И что в ней Волчатников нашел? Девушка как девушка, таких много. Ходит, улыбается, заигрывает с летчиками. Обычное дело!»

Пока я разглядывал Илону, в дверях столовой показалась Лида. Увидев, что я пристально смотрю на официантку, она резко повернулась и вышла. Я уже не в первый раз удивлялся женскому умению неожиданно появляться тогда, когда их, женщин, совсем не ждешь. Так внезапно на войне на голову беспечному бойцу сваливается опытный противник и фактором внезапности обращает первого в бегство.

Бросив недоеденный обед, я поспешил за Лидой и догнал ее уже на крыльце.

– Лид, в чём дело? – спросил, хватая её за руку. – Куда заторопилась?

– Как спать вместе, так Лидия, а как любовь крутить, так первая встречая финтифлюшка! – сказала она вроде с обидой, пытаясь показаться рассерженной.

Но я-то знал, что сердиться тут было не на что – ревностью совсем не пахло. Характер у неё был легкий, смешливый. В отношении меня она изначально не строила никаких планов, потому что женская часть батальона считала меня человеком, любящим всё усложнять, слишком образованным, таким, в чьем присутствии надо всё время напрягаться, чтобы не выглядеть полной дурой.

– Я тебя искала, – уже спокойно продолжила Лида, – машина ждет. Надо ехать на базу.

– Коробки со старыми фильмами погрузили? – поинтересовался я.

– А как же! Без них новые не дадут.

– Это точно!

Если кому интересно – кинофильмы мы брали на кинобазе в Нижней Калитве. Ездили за ними каждые три дня после просмотра очередной партии. Поскольку киноустановка лагерного аэродрома в сферу обслуживания базы не входила и, соответственно, денег за просмотр не приносила, с директором мы рассчитывались авиационным спиртом. Так и выходили из положения. А что делать? Без фильмов в степной глуши по вечерам можно было бы завыть на луну от скуки. Или стать хроническим алкоголиком.