– Там свежие продукты привезли, разбери их, – говорит он, я киваю, разворачиваюсь и захожу.

Поднимаюсь по винтовой лестнице на второй этаж, захожу в кухню и застываю в дверях. Продукты дали, но мне ведь никто, а точнее, хозяин этого дома, не сказал, что предпочитает на обед.

Он сегодня такой… другой, конечно, он не изменяет своей грубости, резкому тону. Но почему-то складывается впечатление, что он хочет показаться не тем человеком, кем является на самом деле. Скрытный и замкнутый, носит маску бесчувственности, а в глубине души… не обманывай себя, Настя, это всё временно. Как только почувствует себя лучше, вернётся тот тиран, что заставил тебя… стоять на коленях.

Раз никах указаний не было, а хозяин ещё слаб и болен, то куриный суп ему будет на пользу. Разобрала пакеты, нашла всё нужное для супа, остальное распределила по шкафчикам и взялась за приготовление обеда. Готовлю я хорошо, спасибо бабушке, научила всему, а когда повзрослела, то готовкой вообще почти всегда сама занималась.

Поставила курицу вариться, подготовила остальные ингредиенты и начала резать хлеб кубиками, чтоб подсушить в духовке. Не знаю, как Тимур ест суп, но я всегда ем его с сухариками.

– Чем так пахнет? – я аж вскрикнула.

Неожиданный вопрос испугал, нож скользнул и полоснул по пальцу. Зашипела от боли, кровь тут же начала окрашивать кусочки хлеба и деревянную доску.

– Что ещё… – слышу шаги, и хочется провалиться под землю от стыда. – Да твою же… - начал было ругаться, но осёкся. – Как ты только дожила до двадцать одного?! – качает головой Тимур и берёт мою руку в свою ладонь, осматривая кровоточащий палец. – Сядь, – подталкивает на кухонный стул, и я покорно выполняю.

Рвёт кусок бумажного полотенца и прикладывает к ране со словами «держи крепче», разворачивается и выходит из кухни. На глаза наворачиваются слёзы, нет, боль не настолько сильна, но вся эта ситуация… одни проблемы. Раньше не замечала за собой ничего такого. А тут, что ни день, то происшествие.

– Дай сюда, – вздрагиваю от его тона и поднимаю на него мокрые глаза. – Хватит бояться меня, себя лучше бойся… наказание какое-то… – бормочет под нос, но так, чтобы я слышала.

Садится на соседний стул, отбрасывает полотенце в сторону и брызгает антисептиком на рану. Я шиплю и машинально отдёргиваю руку.

– Не дёргайся, – грубо, в своей манере говорит он.

– У вас же плечо…

– Всё нормально, мне надо тренировать руку.

От его прикосновений меня в жар бросает, бьёт током всё тело при каждом касании его пальцев. Он осторожными движениями обрабатывает мою рану. Он… это вообще реально?

Местами поменялись.

– Только я сам себя не резал.

Чёрт! Я что, вслух сказала?!

– Извините, – шепчу я. – Я просто испугалась, вы так тихо вошли…

– Нужно всегда быть внимательной, а не летать в облаках, – я фыркаю и тут же прикусываю язык.

Тимур дёргает губы в подобии улыбки, чем несказанно меня удивляет. Мажет рану на пальце гелем, тем самым, которым я мазала его раны на протяжении четырёх дней. Забинтовывает и делает узелок, но руку мою так и не отпускает. Гладит большим пальцем тыльную сторону ладони, глядя вниз.

Поднимает взгляд на моё лицо, будто только осознав ситуацию, выпускает мою руку из своих и резко встаёт со стула.

– Надеюсь, обед будет без сюрпризов, – бросает через плечо и скрывается за дверью.

А я остаюсь один на один со своими мыслями. По венам разливается незнакомое мне тепло, руку ещё обжигает след его касаний. Я всё ещё не могу поверить в то, что только что произошло. Тимур проявил человечность, а мог просто позвать Сергея, чтобы тот разобрался с непутёвой домработницей. Но он этого не сделал.