Все удалось. Монашеской братии кланялись в ноги за помощь, особливо монашку юродивому, что чуть себя под стрелецкие бердыши не подставил.

На следующий день Лефорт принимал государя у себя в маленьком домике на берегу Яузы. Все в его приюте был миниатюрным подобием замка. На стенах висели картины и гобелены. Стоял стол, уставленный изысканными яствами. В кувшинах пенилось пиво и в бутылях искрилось вино. Были офицеры из рейтарских полков: Гордон и другие, были стрелецкие воеводы, такие как Шереметев и Голицын младший, был званный Брюс и пришедшие с Петром Меньшиков и Апраксин. И, конечно же, был всесильный Ромодановский, пригляд за царем и порядком на землях Русских. Но больше всего поразило Петра, что вместе со всеми в зале присутствовали дамы. Дочери и жены тех же офицеров и кабатчиков из Немецкой слободы. Они чувствовали себя совершенно свободно, смеялись и о чем-то увлеченно беседовали между собой. Разговор пошел о том, о сем. О торговле, солдатах, войне, флоте, цветах, выпивке, еде, конечно же, о женщинах, в общем, не о чем, как и все застольные разговоры. Мельком Лефорт несколько раз упомянул о западных землях, где все не так, все по-другому. Петр подошел к хозяину, громко спросил, выкатив глаза:

– Может Софью в монашки постричь или удавить! – видно вырвалась мысль, долго зревшая в мозгу.

– А что государь Новодевичий монастырь от Москвы далеко? – уклончиво увел в сторону хитрый Лефорт, в то же время, подсказав решение вопроса.

– Вот! Пусть сидит там и не лезет в дела государевы! – запальчиво подхватил мысль царь, потом резко повернулся, – А ты скажи, – он схватил Лефорта за камзол, – Ты откель узнал, что царица на сносях? А? Мне вот лекаря подтвердили. А ты что? Лекарь? Али колдун?

– Колдун, – тихо шепнул Лефорт, улыбаясь черными глазами, – Я тебе таких цариц наколдую, упадешь.

– Славу! Славу мне наколдуй! – отпустил камзол Петр.

– И славу наколдую и трон, и Русь у ног ползать будет…и фройлян, – он назвал их на немецкий лад, – фройлян, то есть девки такие будут, твоя царица и твои сенные девки, им не чета.

– Что делать надо? А, колдун? Если ты сатана, я душу продам! – Петра начал бить приступ, но Лефорт взял его за руку и приступ отступил. Такое было с Петром первый раз. Даже лекаря не могли остановить приход падучей. Он поверил в этого колдуна безоговорочно и навсегда, – Что делать!?

– Собери самых верных людей. Я соберу своих. И поедем в старые места святые, на Плещеево озеро в город Переславль, там, где Синь-камень лежит. Будем волхвов себе в помощь звать.

– Волхвов!!! – гость почти выкрикнул это, так что все обернулись, и в зале на минуту повисла тишина.

– Тихо ты, – грубо оборвал его Лефорт, – Кого надо того и позовем. Один Властитель сказал когда-то. «Париж стоит обедни», то есть власть стоит того, что бы за нее пойти на все.

– А другой сказал. «Цель оправдывает средства», – эхом поддержал неизвестно как оказавшийся рядом Брюс.

– Знакомься, – показал на него, нимало не удивившись его появлению, Петр, – Это мой побратим кровный. Он меня от смерти спас. Вы любите друг друга. А это Лефорт, – показал он на Франца, – Отныне советник мой и верный друг, – оба переглянулись и чуть заметно кивнули друг другу.

По случаю рождения у царя Петра первенца, царевича Алексея, Францу Лефорту было присвоено звание генерал-майора, и в том же году царь Петр отъехал в Переславль на Плещеево озеро учить свои потешные полки. В Лефорте же царь Петр нашел человека, способного ответить на любые занимавшие его разнообразные вопросы, будь то вопросы дипломатии, вопросы экономики и даже вопросы отношения с прекрасным полом. Царь Петр нашел в Лефорте друга, сподвижника и советчика на своем пути к цели. А цель эта была слава и власть.