Напор любопытствующих был таким, что стендисты после снятия десятидневной осады падали от изнеможения, а двоих из них пришлось госпитализировать. Чтобы деловые люди смогли оценить новый автомобиль и не были при этом задавлены, его премьерный показ был организован в более интимной обстановке – в одном из огромных парижских ресторанов.

Уверен, ни один автомобиль за всю эпоху безлошадных экипажей не получил столько обидных кличек и прозвищ, как бедолага Citroen 2CV. Особенно в начале, когда любопытные могли лицезреть лишь непривычный внешний вид «самого некрасивого автомобиля в мире».

Над ним потешались, над ним издевались. Всякий норовил, выражаясь фигурально, ущипнуть и подколоть малыша. Он был героем кинокомедий и многочисленных карикатур в прессе. На рисунках его обгоняла даже повозка с мулом – явный намек на максимальную скорость в 60 км/ч, и Буланже приходилось оправдываться – мол, это не спортивная машина.

Но страсти понемногу улеглись, и даже язвительная доселе пресса, в первую очередь местная5, встала на защиту объекта издевок, резонно напомнив, что Ford Т тоже не был красавцем, однако завоевал всеобщее признание благодаря доступности. Когда же Citroen 2CV стал поистине «народным» автомобилем, который могли позволить себе люди со скромным достатком, и выявились его незаурядные ходовые качества (о чем эта книга), прозвища стали менее ироничными, потом ласкательными, и в конце концов-концов «хилый уродец» стал культовым автомобилем самой большой европейской страны.

«Как вы яхту назовете, так она и поплывет!» не сработало в данном случае – Citroen 2CV поплыл, т. е. поехал. Да еще как! И заехал в такие дикие уголки нашей планеты, что просто диву даешься отваге ценителей этой несерьезной на первый взгляд машины, надежности и неприхотливости ее конструкции.

Но вспомним, как все начиналось.

А началось с едких словечек и замечаний, на которые не скупились французы в дни первого показа автомобиля. Представляете, каково было сотрудникам Пьера Буланже, которые по заданию шефа инкогнито присутствовали в толпе и фиксировали замечания острых на язык земляков, передавать патрону следующие отзывы: «Уродина»6, «Сделанная из папье-маше», «Похожая на верблюда», «Сидячая ванна» и уже совсем неожиданное: «Дает ли Citroen в придачу к машине консервный нож?» Наверняка сворачивающийся в «трубочку» тент крыши дал повод для сравнения с открывающейся спецключом банкой сардин. А может и тонкое кузовное железо.

Сворачивающийся в «трубочку» тент крыши дал повод для сравнения с открывающейся спецключом банкой сардин

Один отец семейства клялся окружающим, что если купит такую машину, то его жена ни за что не сядет в нее. Мог ли он представить, что настанет день, и первая леди Франции – супруга президента Шарля де Голля – станет обладательницей такого авто? А красавица Бриджит Бардо? Она десять лет будет водить подобную «металлическую урну» (еще одно нелестное прозвище), хотя ей, несомненно, по карману были шикарные Rolls-Royce и Ferrari!

Неказистый «Ситроенчик» пришелся по душе и богеме, и студентам, и хиппи. Он стал одновременно «народным» и культовым автомобилем – редчайшее сочетание в автоистории. Мало того, «застекленное кресло-качалка», благодаря которой нация села за руль, станет одним из символов Франции и на всемирном конкурсе будет оспаривать право называться «Автомобилем XX века»!

Были у машины и не столь обидные прозвища, причем почти в каждой стране ее называли по-своему. Но прежде, чем их перечислять, расшифруем официальный индекс – «2CV». Он незатейливый и означает, как многие знают, «две лошадиные силы». Правда, не обычные, их слишком мало для автомобильного двигателя, а налоговые. У обычных л. с. французское обозначение – ch (cheval-vapeur – ш/е/валь вапёр, дословно «паровая лошадь»), у налоговых – CV (cheval fiscal – ш/е/валь фискаль), понятные и без перевода.