Пятьдесят шестой год был неплохим по урожаю зерновых. Зерна было много, половина его, к сожалению, пропала, но люди заработали в тот год неплохо, – и деньгами, и натурой. Я отработал сезон на тракторе и комбайне, тоже прилично заработал и решил купить себе баян. Сделать это можно было только в Орске. Но необходимо было потратить несколько дней на поездку на тракторе. День туда, день назад, пару дней на мельнице, – чуть ли не неделя уйдет. А мы как раз ремонтировали комбайны в мастерской, там стоял такой соревновательный дух между молодежью и «стариками», что просто так на неделю бригада не отпустит.

Но случай подвернулся. Конечно, это даже был не случай, а мое направленное действие. Дело в том, что рядом с нами в общежитии, жил тракторист Борис Забавин, целинник из Нижегородской ныне области. Работал он на тяжелом тракторе С-80 и часто ездил с зерном на мельницу. Я по-соседски попросил его, если будет возможность, взять меня напарником на один рейс.

Борис сдержал обещание и как-то раз обратился к заведующему нашей мастерской, с просьбой дать меня в напарники на один рейс, так как его сменщик заболел. Из трактористов на ремонте комбайнов был один я, и заведующий согласился, с неохотой. Как после выяснилось, напарник Забавина вовсе не болел, просто, когда Борис попросил его «заболеть», тот сделал это с великим удовольствием. Кому охота без кабины трястись при двадцатиградусном морозе два дня, тем более, что он был непьющим, по причине какой-то язвы. Ездить в такие рейсы в роли водителя или тракториста, можно было только с железным здоровьем. Ащелисайские мужики-помольцы, отрываясь от дома в город, старались как-то разнообразить свою жизнь. Они продавали часть отрубей, зерноотходов, да и муки, вроде бы как на гостинцы домой, ну и, конечно же, все дни такой «командировки» беспрерывно «причащались», как правило, до упаду.

Конечно, каждый раз люди менялись, но пили всегда, С такой публикой тяжело иметь дело тем, кто их возил. Ведь они-то, повторяю, менялись, а «водилы» были одни и те же, потому нагрузки на их организмы очень возрастали. Многие из них, после нескольких рейсов, «сходили с дистанции», но только не Борис Забавин. Этот истинно русский волжский парень, такой небольшой, кряжистый, мог выпить сколько угодно и чего угодно, тем более надурняк, так как в таких рейсах, его всегда поили клиенты.

Норма выпить для него – когда больше – нет.

Он не боялся холода, и я не раз видел в окно, как он по утрам, с похмелья, бежал в трусах, в накинутом на голое тело полушубке, по снегу – за 50 метров, в общежитейский, простите, туалет… босиком. После него там оттаявший снег в форме ступней ног оставался. И ничего, никогда даже не кашлял. Так что Борис идеально подходил для таких командировок и всегда был «в спросе».

Вот к такому соседу я и попал в напарники, правда, на один рейс.

Мы приехали на городскую мельницу под вечер. Зимний день короткий. Технология передвижения довольно проста. Трактор, за ним – сани с горой мешков, за ними, – небольшая будка с печкой-буржуйкой, для пассажиров-помольцев.

Трактористы через час сменяются. Это не очень приятно, но по-другому нельзя. Трактор без кабины – груда холодного металла, ветер, мороз, поземка или буран. Час за рычагами в напряжении дорогу ищешь, час в будке греешься. Пассажиры там постоянно, печка вся красная, солярка в смеси с землей горит, жарко даже. А ты погреешься час, а потом час на морозе, и так всю дорогу «закаляешься», как та сталь: жара-мороз-жара. Конечно, в те годы мы не придавали этому значения, все последствия приходили позже…