Стол был сервирован на одну персону. После того как хозяин трактира занял привычное место, гость сел в противоположное кресло, и не успел он расположиться, как тут же половой подал знак о готовности принять заказ.

– От завтрака что-то осталось? – спросил хозяин трактира.

– Марк Афанасьевич, гречневая каша имеется, – бодро ответил половой.

– Подай. Чаю тоже. Нашего чаю… С чабрецом… Горячего только.

– Непременно сделаю, – ответил половой и, выдержав двухсекундную паузу, перевёл взгляд на князя. – Что прикажете подать? На обед у нас есть: поросёнок с хреном, поросёнок с кашей, балык…

Князь не стал дослушивать названия изысканных блюд и прервал полового.

– Чай из кипрея, – и чтобы не слушать новых предложений, в том числе из блюд к чаю, добавил без паузы: – Чаю будет достаточно.

Половой – мужчина средних лет крепкого телосложения, с аккуратно стрижеными русыми волосами, одетый в старорусском стиле – в белые штаны и косоворотку, немного наклонившись, делая вид, что заказ принят, стал предлагать блюда к чаю – авось гость передумает. Но гость посмотрел на полового так, что тот даже не успел договорить название первого блюда и спустя секундную паузу ответил:

– Будет исполнено, – и вышел, как и не было его в кабинете.

– Не голодны, значит? – спросил хозяин трактира.

– Большего не могу себе позволить, в кармане несколько серебряных монет да медяки, – ответил князь. – Не хочу создавать вам неловкую ситуацию, вот чай… и заказал.

– В чём же неловкость? – задал вопрос хозяин трактира, хотя прекрасно понял слова своего гостя.

Князь не успел ответить. В кабинет вошёл половой с заказами. В трактире знали предпочтения хозяина и разогрели кашу и приготовили свежий чай уже к моменту заказа.

Трапеза длилась недолго, и когда она уже была близка к завершению, Марк Афанасьевич обратился к своему гостю:

– Я рассчитывал на дружеский обед. Очень жаль, что вы не способны сделать иной заказ, кроме чая.

– Марк Афанасьевич, прошу меня покорно извинить, если расстроил ваш обед, но и вправду мне нечем платить за другие блюда. Мне пришлось сегодня погасить долги по хозяйству из моих сбережений. Остаток средств отдал сестре для выплаты по долгам за похороны. В долг обедать не буду…

– Богатые всегда богатеют, а бедные всегда беднеют, так как бедные всегда стремятся показать, что они богатые. В России это есть, было и будет. Да и не только в России, наверное. Думаю, за границей также. Это изъян человечества или, я бы сформулировал по-иному, порок человеческий, – с улыбкой на лице посмотрел Марк Афанасьевич в глаза молодого князя.

Не дождавшись какой-либо реакции на сказанные слова, Марк Афанасьевич закончил трапезу и, усиливая своё чванство, продолжил.

– Я себя всегда спрашивал: почему я не могу на этом заработать?.. Как видите, у меня хорошо получилось… В мои годы мне уже не деньги нужны, – продолжил Марк Афанасьевич после небольшой паузы. – Думал, может, лавры мне требуются? Но и от этих мыслей отказался. На кой чёрт мне эти лавры? Я и деньги-то множил только потому, что был осторожен с лицемерием и шаткостью моего «признания». Мало кто знает истинного меня. Теперь, когда уже миллионы за спиной, стал выходить в свет… – Марк Афанасьевич махнул рукой в сторону окна и после короткой паузы продолжил: – Даже в купеческий клуб несколько раз ходил. В английский клуб настойчиво зовут. А я думаю: «Зачем?..» Там одни траты и никакого дохода, а, значит, и никакого наслаждения…

Князь и эти мысли не стал перебивать. Марк Афанасьевич продолжил:

– Вы никогда не станете богатым, пока не научитесь жить по средствам и множить капитал. Это я, Аронов Марк Афанасьевич, вам говорю… Вам говорю, молодому поколению, – Марк Афанасьевич стал смотреть прямо в глаза князю.