ника, падаль, параша, палач, патология, пакость, паутина, пасквиль, панихида, паралич, пачкать, паранойя, пагубный. Похоже, что даже отмеченное ранее слово «толпа» (на стадионах) по этой логике означает ни что иное, как падение (па) взрывоопасного вещества («тол»). При желании перечень подобного рода слов не очень сложно расширить. Конечно же, здесь многое будет зависеть от контекста, задаваемого последующими согласными. (Слова: «партия», «паспорт», «пар», «партитура», «партнер» – представляют собою уже вполне благопристойные примеры нейтрального характера.) Но, всё же особого внимания, на мой взгляд, здесь заслуживает слово «память», имеющее непосредственное отношение к аналитической деятельности Ума и буквально означающее «мять па», то есть шевелить мозгами в процессе концептуального копания в удобрениях «мёртвого» прошлого. Не случайно же именно памятники старины являются наиболее яркими выразителями человеческого прошлого, оторванного от творческой динамики свежего и спонтанного проявления Жизни во временном поле «здесь и сейчас» (опять же инициируют падение в отдалённое прошлое). Определенный интерес в этом плане для нас также могут представлять такие слова, как «папа» и «пара» (любовная). На последнем из них мы в своё время ещё остановимся. А как вы думаете, случайно ли мужское слово «папа» = (па)^>2; звучит именно так, как оно звучит. Разве это не является следствием того, что рациональная составляющая человеческой деятельности (с выраженным акцентом на левое полушарие) чаще всего является доминирующей именно у мужского пола. Можно даже заметить, что сама внешняя форма буквы «П» лучше других букв нашего алфавита вписывается в подобный контекст. В ней можно наблюдать резкий участок подъёма к некоторым предельным высотам, протяжённый участок зависания на этом уровне и затем уверенное падение вниз. Думаю, что не зря в нашем языке такие слова как «предел», «порог» и «планка» начинаются с этой самой буквы.

На мой взгляд, «анальный» символизм также колоритно проявляет себя и в воинском контексте. «Дьявольский» шельф этой даты заявляет о себе в ходе проведения жарких воинских баталий (без прямой сексуальной подоплёки). Здесь наблюдается своя чисто воинская специфика. Боевые мужские «извращения» обычно эволюционируют в варианте, когда воины противоборствующих сторон сближаются друг с другом «лицом к лицу», в чём-то напоминая этим встречу «разнополых» троек (двоек). Однако если в ситуации с противоположными полами в подобных случаях доминирует притягательный магнетизм симпатии и любви, получая в итоге восьмёрку (сердце), то в рассматриваемом варианте сторонам уже приходится преодолевать всё более возрастающий магнетизм взаимного отталкивания (вражды, ненависти). Система, очевидно, находится в очень напряжённом и крайне неустойчивом состоянии. Поэтому в какой-то критический момент одна из сторон оказывается уже не в состоянии более выдерживать противодействие сил магнетического отталкивания и поворачивается к противнику задом (спиной), решаясь на отступление. Тогда исходная ситуация («лицом к лицу») кардинально меняет свою ориентацию на вариант («лицом к спине») и потому силы отталкивания автоматически трансформируются в силы притяжения. Понятно, что если при встрече «лицом к лицу» одноименные полюса магнитов отталкивались, то в варианте «лицом к спине» они уже начинают приобретать притягательный статус. Сомневаетесь? Тогда попробуйте проверить это манипуляцией с парой обычных постоянных магнитов. В конечном итоге мы наблюдаем здесь разновидность нетрадиционной «близости» двух «однополых» троек в сугубо армейской редакции. Если традиционная встреча двух разнополых троек ранее приводила нас к совершенной восьмёрке, то в данном случае нетрадиционная «близость» однополых троек в формате «лицом к спине» влечет за собой пикантное их «совмещение», иначе –