Я пожала плечами. Фэнтези или фантастику терпела только на экранах, а не на бумаге. Наверное, мне тоже нужно что-то спросить у Димы.

– А ты? Какую литературу предпочитаешь?

Он откинулся на спинку стула:

– В последнее время читаю только про юриспруденцию. Когда-то увлекался психологией, но сейчас времени маловато.

– Помогла психология лучше разбираться в людях?

Дима загадочно улыбнулся:

– Возможно!

Новый вопрос застал врасплох:

– Какие планы на вечер? Может, сходим еще куда-нибудь? Можно ко мне!

Сердце сильно-сильно забилось. Я затаила дыхание. Конечно, Дима мне очень нравился, но подпустить его так близко пока не могла. «Как отказать, чтобы не обидеть?».

– Мне так жаль! Но вечером у меня дела. Может, в следующий раз?

Он понимающе усмехнулся.

– Ну что же, пусть будет в следующий раз.

Взял чашечку и допил кофе. Я поняла, что свидание закончилось, и поднялась. «Вот дуреха, не могла сказать что-нибудь другое? Сейчас разойдемся, и все! Как теперь выкрутиться?» – с отчаянием думала я. Мы дошли до моей машины и остановились.

– Дальше что? – поинтересовался он.

– Я позвоню! – искренне пообещала.

– Когда?

– Когда буду свободна.

Он улыбнулся уголками губ, взял мою руку и слегка пожал ее. Затем развернулся, и ушел, ни разу не обернувшись.

В пятый класс я пришла не первого сентября, как все нормальные ученики, а четвертого. Так получилось из-за того, что мама привезла меня из деревни в город накануне днем.

В класс вошла, робея, прячась за спиной классного руководителя пятого «В» Александры Васильевны, которую называли, как узнала позже, просто АВ. Она преподавала историю. Высокая и грузная, одетая в прямое платье темно синего цвета, с неизменным пучком седых волос на голове. Ее уважали и побаивались: АВ могла и голос повысить, и руки приложить.

Класс шумел, не обращая на нас никакого внимания. Кто-то смеялся, кто-то кричал. Александра Васильевна несколько секунд ждала, когда нас заметят и успокоятся, потом так громко гаркнула, что я даже вздрогнула:

– Тихо!

Воздух заколебался. Наверное, звук прокатился по всему второму этажу.

Сразу наступила тишина. Двадцать с лишним пар глаз уставились на нас: карие, серые, голубые; во всех читалось любопытство. Александра Васильевна покосилась на меня, шумно вдохнула и спокойно произнесла:

– Это Тихонова Таня. Она приехала из деревни, будет учиться вместе с вами.

– Дерёвня! – послышался мальчишеский возглас.

– Так, Соловьев, опять ты со своими шуточками! – Александра Васильевна насупила брови и грозно посмотрела на круглолицего мальчишку с нахальными глазами. Он сразу опустил взгляд.

Все в классе разглядывали мой старенький портфель и простенькое платье. Послышались смешки. Наверное, особенно, смешной показалась прическа. Не знаю, почему так выходило, но мои волосы совершенно не хотели слушаться. Мама пыталась их заплести в косички, но они непостижимым образом расплетались, косы лохматились, челка задиралась кверху. Может, так я молчаливо протестовала? Мама упорно боролась с волосами, пытаясь усмирить, но состригать не соглашалась. «Длинные волосы – это украшение девочки!», – любила она повторять.

АВ посадила меня за первую парту с Олей Ведровой, маленькой светловолосой девочкой, и оставила на попечение класса.

В новом классе я потерялась. В нем царили свои правила; они не предусматривали общение с деревенскими простушками, вроде меня. Первоначальный интерес быстро угас. Жизнь в классе продолжалась.

С самого начала я вела себя тихо, громко не разговаривала – стоило повысить голос, как сразу начинала кашлять.

Меня игнорировали, словно и не училась в классе. Только Соловьев обращал внимание – то за косичку дернет, то портфель заберет, и всегда противно смеялся! Я молчаливо мечтала, что когда-нибудь вырасту, стану большой и сильной, а Соловьев останется таким же маленьким, и тогда сделаю с ним, сделаю… что? котлету? Не знала, что сделаю, но накажу обязательно!