– Нравится?

Я согласно кивнула.

– Теперь понятно, почему деревня называется «Красная Горка»? Потому что места здесь очень красивые. «Красная» – значит «красивая».

– Да, а еще я не вижу комаров! Антошка соврал?

– Нет, не соврал. В этом году лето сухое, а комары любят сырость. Нынче в лесу и деревне их нет, держатся около озера.

– Разве комары умеют плавать?

– Не сами комары, а личинки. Комариха напьется крови и летит к воде, откладывает яйца, а из них потом выводятся личинки.

Я с опаской посмотрела на озеро. Вода выглядела такой безобидной! Трудно представить, что в ней жили комариные личинки.

– Антошка сказал, что должна его слушаться, что он после тебя – главный! Это так?

Дедушка покачал головой:

– Ох, атаман, все бы ему командовать! Нет, не так! Он тебя такому научит!

– Чему такому?

– Да так…

– Деда, ну скажи! – пристала к нему.

– Начудил по весне с соседским парнишкой Вовкой! Залезли на крышу сарая, и разорили гнездо ласточки. Ох, и получил Антошка от меня березовой каши!

– А разве есть такая каша?

– Есть! – кивнул дедушка головой, и хитро улыбнулся. – Будешь баловаться, тоже накормлю!

Я поняла, что дедушка шутит – нет такой каши!

– Деда, а почему Антошка у нас живет? Откуда он взялся? Его же вчера не было!

– Он ночевал у другой своей бабки, утром к нам прибежал. Разве ты его не помнишь? Вы же маленькими играли вместе!

Я отрицательно помотала головой.

– А Маришу, его сестру, помнишь?

Маришу помнила. Высокая, с толстыми белокурыми косами. Старше меня года на четыре; отчего казалась взрослой и рассудительной. Дедушка прищурился и посмотрел на озеро:

– У твоей матери, моей дочери, есть брат Миша. Антошка – его сын, мой внук, и твой двоюродный брат. Скоро уедет – пойдет нынче в школу, и никто не будет тебе мешать. Вот так!

Я согласно кивнула и сбежала с пригорка. Дед не спеша спустился за мной.

– Ой, деда, а почему озеро такое черное? – я потянулась рукой к воде.

– Осторожно! – он перехватил меня. – Здесь очень глубоко!

Поднял лежащую рядом длинную палку и опустил в воду. Палка полностью скрылась. Я как завороженная смотрела, как деда вытащил ее обратно и положил на землю. Несколько капель скатились и исчезли в траве. Я отступила назад:

– Как глубоко! А здесь рыба водится?

Словно в ответ на вопрос, в середине озера послышались шлепки, и ровная гладь воды взволновалась.

– Окунь озорует! – дедушка показал в сторону ряби рукой. – Вот там, видишь?

Я тщательно вгляделась, стараясь ухватить взглядом окуня, но ничего не разглядела. Зато почувствовала укус комара. Размахнулась, звонко шлепнула себя по руке и раздавила его. Над ухом противно загундосил другой, затем третий. Я крутила руками, словно ветряная мельница, пытаясь отогнать вьющихся насекомых. Дедушка с улыбкой наблюдал за мной. Неужели его не кусают? На его шею тоже опустился комар. Дед хлопнул себя, и я засмеялась:

– Деда, другой комар сел на лицо.

Дедушка щелкнул по носу:

– Пошли-ка, Танюша, обратно, пока нас комары не съели!

После прогулки к озеру хорошее настроение вернулось ко мне. Антошка стал казаться скорее смешным, чем нахальным; а мама отправила в деревню не потому, что не любила, а чтобы я отдохнула и набралась сил.

В глазах рябило: сплошные и раздельные; красные, белые, однотонные, полосатые. Дорогие и не очень. Я переходила из одного магазина в другой, но нужный купальник не находился: то расцветка не та, то нет моего размера, то фасон не нравился.

«Попробуй, найди то, что нужно! Легко говорить Галке: у нее нет проблем с фигурой – любой купальник подойдет. А у меня…». Я критически оглядела фигуру. Длинная тонкая талия, маленькая грудь. Ноги, вроде, ничего, но рост… Всегда стеснялась своего роста: почему-то так получилось, что в старших классах почти все одноклассницы были ниже меня. Я возвышалась над ними чуть ли не на десять сантиметров, что уверенности в себе не добавляло.