Стас отхлёбывает пиво.
– В общем, так. Я вам набрасываю по стольничку, но чтобы весь тираж сегодня же был здесь. До последней пачки. Расклад ясен?
– Ясен.
Грузчики торопливо распахивают створки фургона. Он по самую крышу забит книжными пачками, обёрнутыми в крафт-бумагу. Стас замечает Крылова.
– О, Лёха! Привет горячий. Ты сегодня – зачем?
– Рассказик принёс. В "Юмор и жизнь". Мы же договаривались, помнишь?
– А, ну да, ну да. Для мартовского номера… Тогда делаем так: ты помогаешь мужикам разгрузиться, а я быстренько читаю твой шедевр и говорю, идёт он или нет. Ладушки?
– Ага.
Крылов отдаёт рукопись Стасу и лезет в фургон, источающий смешанные запахи подтухшего мяса и свежей типографской краски. На ярлыках, неряшливо приляпанных к каждой пачке, крупным шрифтом значится: "Франсуаза де Сент-Дюбуа. СЛАДОСТРАСТНЫЕ ТАЙНЫ ЭКСТАЗА".
Глава 10. Слон, удав и пудель Д
– Чай? Кофе?
Стас полулежит в кресле, забросив ноги на резной журнальный столик, изображающий слона. Бивни у слона воинственно сверкают позолотой. Стасовы сапоги – ковбойские, из густо проклёпанной и расшитой узорами малиновой кожи – покоятся точно между слоновьими ушами. Вокруг громоздятся стопки каких-то бумаг, папок и книг с торчащими закладками.
Крылов вытирает ладонью взмокший лоб.
– Кофе.
– Окса-ан! Сол-ныш-ко!
В кабинете возникает Оксанка – полногрудая брюнетка лет двадцати в накрахмаленной блузке и чёрной кожаной юбке в обтяжку. Процокав по паркету высокими каблучками, она встаёт прямо перед Стасом, чуть согнув ногу в колене и откинув назад пышные волосы.
– Кофейку бы, лапуль.
Она кивает и поворачивается к Крылову.
– Покрепче? Или средне?
– Средне.
Стас провожает взглядом её удаляющуюся спину.
– Ну ведь лебедь, а? Согласен? Шея, бёдра. А как трахается, Лёш! Как же трахается! Как спинку изгибает, как стонет натурально. Дас ист фантастиш, короче… Да, кстати. Как тебе наш последний проект?
– Проект?
– Ну книжка, книжка! Которую ты разгружал.
– Да я не углублялся пока…
Стас подгребает к себе ближайшую типографскую пачку и выдёргивает из неё брошюрку ядовито-багровых тонов.
– Держи!
С обложки на Крылова взирает абсолютно голая девица, как две капли воды похожая на Оксанку. Она возлежит на широченной тахте, слегка завешенной прозрачным балдахином, и игриво болтает ногами. Вокруг её тела обвивается гигантский удав, прикрывающий наиболее соблазнительные формы и изгибы. Чуть выше балдахина пламенеет знакомый заголовок, набранный готическим шрифтом. На обратной стороне брошюрки помещён портрет автора – эффектной дамы с бриллиантовым колье на холёной шее, а чуть ниже – её краткая биография, из которой следует, что эта самая Франсуаза де Сент-Дюбуа – потомственная парижская аристократка, которая, будучи выданной замуж за дряхлеющего американского миллиардера, вдруг осознала, что просто умрёт, если не реализует свои самые пылкие сексуальные фантазии. И вот в то время, пока ненавистный муж отлучался по делам, она регулярно выходила на ночные улицы Парижа или Нью-Йорка и соблазняла там самых красивых мачо, которые попадались ей на глаза… Эту двойную жизнь она вела много лет и лишь теперь, похоронив мужа и уединившись на собственном острове на Мальдивах, сочла возможным исповедаться перед широкой читательской аудиторией…
– Да ты внутрь, внутрь загляни!
Крылов раскрывает брошюрку на первой попавшейся странице.
"…проходя мимо его серебристого "альфа ромео", я обернулась и бросила в его сторону обжигающий взгляд. И уже через секунду, услышав за спиной шум включённого двигателя, я поняла, что стрела Амура попала цель. Я шла вдоль улицы, соблазнительно покачивая бёдрами, а он медленно ехал следом. И вот, наконец, мы достигли квартала, где я сняла накануне весьма уютное гнёздышко. Я отперла дверь и вошла внутрь, сделав вид, что случайно оставила дверь открытой… О, я прекрасно знала, что будет дальше! Я медленно поднималась по лестнице, сбрасывая надоевшие туфли, и уже слышала его дыхание пятью ступеньками ниже. Пять, четыре, три… Он следовал за мной в полумраке – вкрадчиво, словно леопард. Под его мягкими шагами не скрипнула ни одна половица. Я ощущала его приближение, я знала, что в этот момент он похотливо смотрит на меня снизу вверх и видит, что под моим чёрным платьицем от Армани нет ничего, кроме прекрасной женственной плоти, трепещущей от возбуждения… И вот я чувствую, как его дыхание становится всё учащённей, а его шаловливый язычок…"