Неожиданно Дашковский побледнел, его повело в сторону. Упёршись рукой в стол и опустив вниз голову, он часто дышал.

– Что с вами?

Саныч сделал шаг в сторону доктора, но тот лишь махнул рукой.

– Всё в порядке, здесь слишком душно, вот голова и закружилась.

Полковник Аванесян нервно грыз колпачок ручки. «Тьфу ты, что за привычка такая. Хорошо хоть на людях так не делаю, вот бы подчинённые порадовались, что начальство всякую гадость в рот тянет!»

А вот где носит подчинённых – большой вопрос. Ещё вчера Павлов укатил на труп и пропал. Ни отчёта по дежурству, ни самого Саныча, ни хотя бы почтового голубя полковнику представлено не было. А ведь была договорённость, что сегодня поедут на заслушивание по трупу с разбоя.

Арман Аванесян и Саня Павлов вместе начинали служить в милиции: вместе раскрывали запутанные дела, вместе пропадали днями и ночами на работе, вместе пили дешёвый дистиллят, подгоняемый соседкой-самогонщицей, вместе потом прокапывались в больнице, чуть не ослепнув от химического пойла. Вот уж чего не предполагал полковник, что станет начальником своего товарища. Павлов был следаком от бога: хватка, работоспособность. Но вот руководство Саныч не переносил на дух, порываясь подальше ускользнуть от всевидящего ока. Если же спрятаться не удавалось – рубил в глаза правду-матку, был резок и неподобострастен, а кто любит таких подчинённых?

С годами Саня не растерял привычек молодости: обожал работать «на земле», дай волю, сам бы и поквартирники проводил, в то время как когорта юных следователей редко покидала пределы насиженных кабинетов. Вот и сейчас свалил в самую удалённую точку подследственного района, окопается там, и в Москву калачом не заманишь.

И без того нелюдимый, после смерти любимой жены Павлов всего себя посвятил работе. И хотя с этого момента прошло больше десяти лет, Арман ни разу ни видел друга с женщиной. Неоднократно Аванесян приводил на общие посиделки незамужних подруг супруги, но Саныч оставался равнодушен. Однажды не склонный к замалчиванию неприятных вещей Александр в лоб сказал товарищу престать таскать на каждую встречу новую напомаженную фифу.

Утро ворвалось навязчивой трелью звонка мобильного. Так настойчиво мелодия может звучать лишь при входящем от начальства. Павлов умел угадывать, кто ему звонит, не глядя на экран. Откашлявшись и привычно зализав волосы, Александр нажал кнопку.

– Саша, мать твою, где тебя носит? Уехал на вызов и пропал. У тебя что, дел нет?! К генералу кто пойдёт по разбою отчитываться? Я пойду!? Так я своё отходил, спасибо! Хорошо, что под себя ещё не хожу. Ладно, понимаю, накопал что-то, колись! – Полковник Аванесян был профессионалом до мозга костей. Если Павлов позвонил и сказал, что разнюхал что-то интересное, значит – так оно и есть.

– Докладываю, товарищ полковник! Убита молодая девушка, пациентка учреждения, Андреева Ангелина Аркадьевна. Перерезано горло. Медик при осмотре нашёл прижизненные гематомы на теле, обещал подробно описать в заключении. Но это не всё: за последние годы в больнице скончалось под сотню пациентов якобы от остановки сердца. Позвольте на пару дней обосноваться здесь, нюхом чую, нечисто. Мне бы группу создать. Пусть Серёга Петров подтягивается, с ним работать можно. Опять же, призрак ещё этот…

– Саныч, ты там сдурел, что ли?! Какой ещё призрак?

– Извини, шеф, что-то я не то говорю, не обращай внимания. Отряди лучше кого-нибудь из своих джигитов, пусть сгоняют ко мне домой, возьмут у сестры моих вещей чистых, щётку, бритву – я ей позвоню, скажу, что нужно. Не хочу мотаться сам, это полдня на дорогу убить придётся.