Я поднялся наверх и, умываясь, рассказал удивлённой моим быстрым возвращением тёте Вере о случившемся. Она обвинила себя, что не предупредила меня, и сказала, чтобы в дальнейшем я был предусмотрителен, так как этика здесь соблюдается строго.

– А этому дяде Садыху, впрочем неплохому старику, я дам жару, будь уверен, – сказала она.

Я умылся, надел костюм и пошёл в гостиницу встречать зятя.

Как-то я спросил Алекпера (сокращённо Алек – так звали того мальчишку), что было бы, если бы он не выполнил просьбу старика.

– Он пожаловался бы моему отцу, – ответил тот.

– И что же?

– Отец выпорол бы меня, а то и выгнал бы из дома.

– Выгнал бы из дома? – не поверил я.

– Да, – ответил он, а потом, чуть помолчав, спросил: – Вы у тёти Веры живёте?

– Да.

– В своё время они выгнали своего сына из дома, до сих пор живут как чужие.

– Разве у тёти Веры есть сын? – заинтересовался я.

– Конечно.

– Она говорила, что у неё нет никого.

– Она всем так говорит. Но у неё есть сын, причём не где-нибудь, а в нашем городе. Правда, я его не видел. Он ровесник моего отца. Отец нам и рассказывал про него.

– Так-так, – задумался я, – но ведь, согласись, Алек, это же чересчур получается наказание, это даже не наказание, а что-то другое! Не так я говорю?

– Наверное, так, но поступок поступку рознь. Тот совершил более постыдный поступок. Отец говорит, что он убил бы такого сына, не то что из дома выгнать.

– А что он сделал?

– Точно я не знаю. Ведь всё это происходило, когда меня ещё не было на свете, но, как я понял со слов отца, якобы он соблазнил оставшуюся после войны одинокой и не совсем здоровой девушку. Такие вещи здесь не прощаются. Отец говорит, что он, сын тёти Веры, живёт где-то в другом конце города, имеет свою семью и квартиру. – И он засмеялся.

– Что смешного? – поинтересовался я.

– Отец говорит, что он женился два раза. Пока жёны его не знали о том случае, жили, рожали детей, но как до них доходил слух об этом, бросали его и уходили, как в первый, так и во второй раз. Сейчас он живёт без жены с тремя детьми, а работает где-то в глуши на окраине Баку.

– Кто он по специальности?

– Точно не знаю. Но отец говорил, что он окончил государственный университет и является очень одарённым специалистом. Но опять-таки по той же самой причине не может устроиться на хорошую работу – не берут. По словам отца, от него отказались и все бывшие друзья и товарищи. Отец тоже долгое время не признавал его, но потом как-то смягчился, жалко, что ли, стало. Сейчас иногда они встречаются, в основном в шахматном клубе на прибрежном бульваре, куда отец ходит каждое воскресенье, как он сам говорит, сражаться с противниками.

– А дети его тоже не ходят к тёте Вере?

– Нет. Младший сын, я его пару раз видел, рыжий такой, моих лет, приходил иногда, но потом почему-то тётя Вера запретила.

– Н-да, дела.

Примерно лет пять или шесть прошло после этого разговора. Я давно уже жил на восьмом километре (есть в Баку такой район) в своей квартире, в доме, построенном для работников Министерства сельского хозяйства республики, давно я занимал должность начальника того управления при главке, куда поступал старшим зоотехником. И вот в один из таких дней, придя на работу, как правило, раньше всех, я заметил богато одетую солидную даму. Было видно, что она пришла к кому-то из наших работников и ждёт его. Правда, к нам в основном заходили мужики. Не каждой женщине под силу работать зоотехником или ветврачом, но всё же находились и такие. Открыв дверь своим ключом, я зашёл в кабинет. Она последовала за мной.

– Не узнали, Чингиз? – улыбаясь, спросила она.