– Но всё это не объясняет, откуда ты знаешь этих московских родственников своего преподавателя.
– А это я не собирался объяснять, мой дорогой, это секрет.
– Ба, подумаешь, нужны мне твои Кей… Кей… тьфу. Как ты только выговариваешь эту псальму? Куда пошёл-то?
– Домой.
– А библиотека?
– Ты что, заболел, что ли? После такой ночи какая может быть библиотека? Пошли домой, отоспимся, а потом видно будет.
Проходя все неровности суетной жизни, я часто вспоминаю этого гиганта генерала. Работая в основном в министерствах, общаясь со всякими организациями, я убедился, что на каждом предприятии есть свои «генералы». Эти люди не кричат, не высовываются, не лезут в начальники, пламенные речи не произносят, они просто тащат весь груз, тихой сапой тащат и ничего взамен этого не требуют: никаких поблажек, никаких дополнительных льгот. За считаные минуты они решают такие проблемы, которых хватило бы всему коллективу на целую неделю. Они являются фундаментом любого коллектива, и от них зависит социальная значимость той или иной организации. Всемирный авторитет Советского Союза был результатом их труда, на их плечах стояла огромная мощь социалистического строя. Породить их и дать возможность им заниматься любимым делом не простой вопрос. На это уходило много сил и средств, что вполне оправдывало себя. Десятки томов выходят с предложениями восстановить былую мощь России. Все они имеют место быть использованными, но результаты от них мизерные, если этими и другими проблемами не будут заниматься такие вот «генералы». Восстановите их, породите новых таких «генералов», тогда и только тогда появится мощь и авторитет государства. Другого пути нет, спекулянтами авторитет не наживёшь, как бы они бойко ни торговали.
Глава 2
Мне было всё равно, где играть – дома или в школе, лишь бы сестра была рядом и чтобы меня не били. Но как это объяснить учительнице Саялы, которая вела первый класс, где училась сестра и присутствовал я? Дело в том, что нас было трое детей в семье. Старшая сестра старше меня на шесть лет, а значит, для меня, пятилетнего мальчугана, была уже взрослой. Другая сестра старше меня всего на два года, и я всё время находился с ней. Мы вместе играли, вместе гуляли, ну а когда пришла пора ей пойти в первый класс, то я находился с ней рядом как само собой разумеющееся. Но классная руководительница, она же и преподавательница, к моему удивлению, не хотела этого понимать и всякий раз, войдя в класс, выгоняла меня, поддав подзатыльник, иногда очень даже болезненно. Но я не сдавался. Постояв минуту-другую за дверью, я стремительно заходил в класс и как ни в чем не бывало занимал своё место около сестры, и так множество раз за день. Конечно, сестра тоже отпихивала меня от себя, но с ней я быстро справлялся. Два-три тычка в бок – и она замолкала. Такое случалось и в другие времена, и ничего нового в этом не было.
Однажды учительница, выгнав меня из класса, посадила на моё место другого ученика, довольно взрослого парня с хромой левой ногой. И когда я, постояв за дверью, в рефлекторно выработанное мною время вернулся в класс и увидел его лошадиную улыбку, с ходу кинулся на него. Не ожидая такого, парень еле унёс ноги, оставив на парте свои письменные принадлежности, с которыми я обошёлся жестоко. Увлёкшись расправой с оставленными трофеями, я не заметил приближения учительницы. Завладев обоими моими ушами, она потащила меня к выходу. Я, разумеется, сопротивлялся, и из корней ушей пошла кровь. Бить учеников в школе было обычным делом, но, как правило, до крови это не доходило. Увидев кровь и растерявшись, учительница выбежала из класса и через несколько минут вернулась с директором школы.