Я не ожидал такой атаки и, наверное, она это заметила. Вообще говорить вот так – лицом к лицу, не через привычную броню топового стримера, было… Всё равно, что раздетым. Мара быстро скользнула языком по губам, будто волнение высушило их до царапающей корки. Такой живой жест и такой ненужный здесь.

– Это ведь то, что ты делаешь – показываешь другим, – уже спокойней сказала она. – Почему именно сейчас ты остановился?

– Слушай, Мара, или как тебя на самом деле. Мы здесь благодаря тому, что случился сраный шторм. У Вебера не получилось. Хотел, да, спасибо ему, блин, за это большое, но и только. Он вообще странный чёрт.

– То есть сам ты всё же играешь?

– И что теперь?

– Так в чём сложность? – Мара переступила с ноги на ногу, будто пол тут был раскалённый. – Что мешает включить? Я просто не понимаю, правда.

Рассказывать, что сливаясь с Вебером я терял свою главную фишку, за которую меня знала и ценила комьюнити, мне совершенно не хотелось. Ни кому бы то ни было, ни тем более ей. С этой игры вообще слишком много проблем, может, стоило бы уже бросить, забыть и вернуться к прежним занятиям. Подписчики – не самая верная публика, не увидят тебя несколько дней, пойдут смотреть кого-нибудь другого, и я потеряю основной свой заработок. Одного этого уже было достаточно, чтобы завязать со “Штормом”, а теперь ещё и эта девица тут…

– Слушай, ты вообще-то в моей личке, не забыла? – атаковал я в ответ. – Продолжишь наезжать, закрою доступ. Я никому ничего не должен, с чего бы вдруг?

– Ладно, ты прав, – она опустила руки и чуть встряхнула тонкими кистями. – Давай я объясню, хорошо?

– Да отлично вообще. С этого стоило начать, не?

– Тебе не кажется, что с Вебером обошлись несправедливо? Он ведь не для себя всё это делал, а для других.

– Ага, мы это уже проходили, – кивнул я. – Можно оправдывать, чем угодно, хоть какими высокими идеалами, но терроризм есть терроризм. Думаешь, любой другой рандомный кровавый тиран и его приспешники не были уверены, что делают во благо людей или страны? Пф, не смешно даже.

– Но ты же видел начало, когда Вебер только освободился? Он легко мог убить того солдата из конвоя, более того, ему действительно стоило это сделать. Это было разумно в той ситуации и единственно правильно. Для выживания, разумеется. Но он не стал. Он не такой и… Пусть, пусть ты считаешь, что Вебер заслужил наказание и… Ты ведь знаешь, что сейчас с ним? Его личность заморозили. Навсегда! Это хуже, чем пожизненное, разве такое он заслужил? И даже если для тебя это нормально, позволь другим увидеть и решить для себя самостоятельно.

– Забавно, – хмыкнул я.

– Что тут забавного?

– Ну, ты просишь об этом человека, который только и делает, что не позволят людям решать самостоятельно… Ну, пусть не совсем людям, но всё же.

– И это ещё одна причина, – серьёзно ответила Мара. – Твоё умение. Мне хотелось бы, чтобы ты тоже узнал Вебера лучше, понял, то, что понимаю я. И мне бы хотелось с тобой подружиться, потому что ты такой.

– Нео, ты избранный, – я закатил глаза.

– Не избранный, – Мара не улыбнулась моей шутке. – Наверняка не ты один так умеешь, но про других я не знаю, а про тебя – знаю наверняка. И ты в этом правда силён.

Не так уж и силён, хотелось мне ответить, но я снова смолчал. Казалось, она говорит откровенно, да и смысл врать? Ничего заманчивого она не предлагала, никаких сказочных историй не рассказывала. С другой стороны, оттого и желания выполнить её просьбу не возникало абсолютно никакого. Может, я охотней согласился бы, скажи она просто: можешь сделать для меня? Очень надо. Личное.