Отрывок из Книги Иеремии гласит: «Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро, и будет производить суд и правду на земле» (Иер. 23, 5).

Бен-Хорин указывает,[181] что росток, произрастающий из корня, на иврите называется нецер, а потому в ссылке речь идет о ростке. Но слово нецер также может обозначать побег, ветку или потомство. Книга Иезекииля (17, 3–4) говорит о побеге (нежном отростке на верхушке ветки), который большой орел отламывает от кедра, находящегося на Ливане, чтобы отнести его в Иерусалим, где он примется и пустит корень. Поэтому в церковном гимне поется: «…и вырастала роза из нежного корешка…» Итак, возможно, что такова этимология имени «назорей».

Подлинное место рождения Иисуса, будь то Капернаум, Назарет или другой город Галилеи, так же трудно определить, как и день и год его рождения. Кюнг пишет:[182] «Описания, сопровождающие проповедь и исповедание веры, не имеют самостоятельного исторического значения, но служат сообщению истины: вести о спасении человечества в Иисусе».

В любом случае, Иисус не был рожден в Вифлееме, и никто не называл его «Иисусом из Вифлеема». Вряд ли родился он – разве только по чистой случайности – и в первый год нашей эры. Это могло произойти не раньше 7 г. до н. э. и не позднее 6 г. н. э. Более точное определение даты не представляется возможным.

Имена родителей Иисуса общеизвестны; считается, что их звали Мария и Иосиф. Но по этому факту нет окончательного согласия; имена обоих родителей упоминаются лишь в Евангелиях от Матфея и Луки. Павел не упоминает ни имени отца, ни имени матери; Марк упоминает только Марию, а Иоанн говорит об Иосифе и «матери Иисуса».

Единственные книги, которые считают нужным проследить происхождение Мессии из дома Давида, – это Евангелие от Матфея и Евангелие от Луки. Цель приведенных в них родословных (Матф. 1, 1–16; Лук. 3, 24–38) – показать, что Иосиф является потомком царя Давида. Однако эта цель лишена логики; если происхождение от Давида следует через Иосифа, теряет всякий смысл тезис о девственности Марии.[183]

Некоторые люди, появляющиеся в генеалогии, совершенно не соответствуют церковному пуританскому учению.[184] Например, в ней упомянута Раав. Раав была иерихонской блудницей (Иис. Н. 2, 1–2). Что касается царя Давида, ему в прислужницы на старости лет приставили девицу, согревавшую его в постели, потому что ему было постоянно холодно (III Цар. 1, 1–3). А царь Соломон, сын Давида и предок Иисуса, был известен не только величием мудрости, но и размером гарема.

Давид умер в 961 г. до н. э. Во времена Иисуса, возможно, уже никто не мог претендовать на родство с царем Давидом. Даже убежденный христианин с трудом может представить себе Иисуса в роли тайного царевича. В любом случае очевиден мифический характер генеалогии.[185] Противоречия начинаются уже с отца Иосифа: у Матфея его зовут Иаков, у Луки – Илий.

Марк представляет Иисуса как «сына Марии»; Иосиф здесь не упомянут. В отличие от Матфея и Луки, Марк никак не пытается доказать родовую принадлежность Иисуса к дому Давида; и лишь два отрывка (10, 48 и 11, 10) содержат важные ссылки на это обстоятельство. Если не обращать внимание на отсутствие отца, Марк рисует совершенно нормальную семейную обстановку: у Иисуса есть четыре брата и несколько сестер. Когда он проповедует в местной синагоге, люди подшучивают над ним: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры?» (Марк. 6, 3).