– Да, и еще мы берем только деликатесы. Глянь.

Она высыпала содержимое сумки на сиденье. Две большие банки красной икры, баварские колбаски, паштет из гусиной печени – фуа-гра. И еще – огромный кусок сыра, устрицы и кольца кальмара.

– Да, пир ты нам, смотрю, обеспечила.

– Запросто. Тебя это не коробит?

– А с чего должно?

– Это твой город.

– Но не мой сетевой магазин.

Казалось, она немного расслабилась. Я подумал, не прошел ли я только что с ней какой-то тест. Интересно, скольких еще можно ожидать и со сколькими еще я хотел бы иметь дело? От ее долгих-предолгих оценивающих взглядов мне порой делалось неуютно.

Затем к машине, хихикая, вышла Ким. Она посмотрела на заднее сиденье.

– Хороший улов?

– Лучше не бывает. Запрыгивай.

По тому, каким тоном она это бросила – запрыгивай! – мне подумалось, что предназначался призыв скорее мне, нежели Кимберли. Я был принят в компанию. Первый шаг позволил подступиться; второй – и я уже с ними. По хребту у меня поползли мурашки, вызванные незнамо чем – волнением, может быть?..

– Ну что, на пляж? На пляж!..

– Ты когда-нибудь купался нагишом в этом месте?

Стив гнал на нездоровых семидесяти по узкой извилистой дороге, полагая при этом, что поддерживать беседу, оглядываясь через плечо, – нормальная идея. Я выдвинулся поближе к нему, чтобы этот лихач поменьше отвлекался от дороги.

– Не здесь. На Эхо-Бич, разве что. Ну и в Бар-Харборе есть пара местечек.

– А здесь чего?

– Здесь нудистов копы шугают.

– Вот уроды. На хрен их. – Он снова повернулся глянуть на меня, улыбаясь и хмурясь одновременно. Взгляд у него был все-таки очень тяжелый. Странный он парень, подумал я. Как девчонки с ним познакомились? Ему явно не терпелось им пыли в глаза напустить. Пестрые шмотки, быстрая езда. У него еще была странная манера смотреть порой только на Кейси, независимо от того, с кем разговор шел, – будто он искал у нее какого-то поощрения. Он был симпатичный тип – смуглый, с правильными чертами лица, привлекательный этакой креольской красотой – когда лучшие черты от латиноса и белого протестанта-англосакса находят воплощение в одной персоне. Портила его разве что трудноуловимая неуверенность. Мне иной раз казалось, что в каком-то смысле для этой компании он был таким же чужаком, как я сам.

Вполне обоснованным казалось предположить, что он немного западает на Кейси. Так делались понятнее его косые взгляды в ее сторону. Но тогда что Стивен делал в паре с Кимберли? Мелкая явно считала, что у них отношения, вот только он сам явно думал иначе. Время от времени она игриво запускала ему пальчики в волосы на загривке или за ушами, ловила каждое его слово. А он на нее смотрел как на какую-то забавную вещицу, по-хозяйски – не стремясь ответить душевной взаимностью и не выделяя лишнего тепла.

Мне стало интересно, насколько основательна эта его бравада, и я собрался подкинуть ему идейку искупаться голышом – чисто посмотреть на реакцию. Я знал пляж чуть в стороне к северу отсюда, где камни были плоские, а волны – ленивые. Там можно было славно поплескаться. Местечко уединенное, не на людском слуху – туда разве что самые оголтелые собиратели ракушек забредали.

– Следующий поворот – направо, – указал я Стиву.

Что и греха таить, я был совсем не прочь взглянуть на реакцию девушек.

Мы свернули на старый грунтовый тракт, после чего проехали с полмили по сельхозугодьям Жиля, затем сбавили скорость – когда дорога пролегла через рощу близко стоящих сосен, где мы с Вэном частенько шныряли в детстве.

Вэн приходился мне старшим братом. Его убили во Вьетнаме, когда мне было тринадцать. Весть о его смерти пришла с фронта всего через двое суток после моего дня рождения – двенадцатого ноября.