– Генералиссимус Овсей Герш через меня выражает вам глубину своих чувств и серьезность намерений, – раздался мощный механический голос. – Погасите свет! – скомандовал аутомотон.

Рихард Кригер напрягся, придворные испуганно зашептались, но княжна властно махнула рукой, и свет газовых свечей тут же сник до едва заметно мерцающих огоньков. Еще один повелительный жест, и высокие сводчатые окна тронного зала скрылись за тяжелыми портьерами. В наступившем сумраке линзы аутомотона полыхнули багряным огнем, а затем из них разлился поток белого света, прожектором прошелся по напряженной придворной толпе и взвился к потолку, рисуя на штукатурке витиеватые буквы, складывающиеся в текст: «Добро пожаловать в Молодую Республику – лучшее место на всей Земле!» Сквозь призыв слогана проступили черно-белые очертания заснеженного города, над шпилями которого парило в небе бессчетное множество дирижаблей. Кадр сменился бескрайним полем, где механическая лошадь везла плуг, а улыбающийся крестьянин шел с ней в поводу.

Все в зале завороженно задрали головы, уставившись на разворачивающиеся на потолке представления. Все – кроме Мари. Слайды она посмотреть всегда успеет, а вот возможность изучить гостей может и не представится. Стараясь не выделяться средь прочих, фрейлина вскинула голову и для большей достоверности приоткрыла рот в крайнем изумлении, но хитрые раскосые глаза смотрели совсем не на потолок. Они выхватили из толпы приметного светловолосого капитана и убедились, что тот так же равнодушен к красотам родины, зато проявляет скрытный интерес к собравшимся в зале дамам. Когда взгляд республиканца задержался на Мари, та позволила себе мимолетную победную улыбку – ее военный оценивал значительно дольше, чем всех остальных представительниц прекрасного пола вместе взятых. Был еще один человек, кто, так же как фрейлина воспользовался полумраком и отвлеченным вниманием толпы.

Старик Разумовский, теперь уже нацепивший на нос пенсне, откровенно пялился на стоящих у княжеского трона. Этого делегата привлекательность фрейлины интересовала явно меньше округлых форм канцлера Кригера и худосочной, застегнутой на все пуговицы Доротеи Зубендер.

«Кто же ты такой, почетный гражданин Феликс Разумовский? – Мари нащупала под перчаткой линзу монокля, – и что за игру ведешь на самом деле?». Бывший граф перехватил взгляд миледи Эльмпт и едва заметно салютовал ей лыжной палкой. Фрейлина фыркнула, демонстративно впериваясь в потолок, где как раз во всей красе развернулся портрет генералиссимуса Герша. Примечательным в главе Молодой Республики были только гигантские, вздернутые едва ли не до висков, черные усы, и бессчетное количество наград и медалей на парадном мундире.

– Наш лидер предлагает вам заключить союз и слить в любовном экстазе тела, судьбы и страны, – ровный механический голос запнулся, изображение мигнуло, а затем внезапно сквозь него проступили быстро сменяющие друг друга картинки – разрушенных домов, вспаханных взрывами полей, горящих дредноутов и дымящихся дирижаблей.

– Чертова железяка! – ругнулся Разумовский и ударил аутомотон тростью по округлым выступающим пластинам пониже пояса. Слайдшоу мгновенно замедлилось.

– Проверенный способ – работает с заводными куклами, курсантами и камеристками, – старик усмехнулся, и Мари непроизвольно передернулась под пронзительным взглядом, устремленном на нее сквозь стекла пенсне.

– Наш брак обеспечит спокойное светлое будущее Балтии под крылом Буревестников Республики, – выдал записанную фразу аутомотон и замер, транслируя на потолок парадный смотр военных на плацу перед старинным дворцом.