–Абсолютно, вы ни в чём не ошиблись, – игриво отвечала женщина.

–Теперь я добавлю от себя, неофициально, – обратился Миджентолли на этот раз ко Льву. – Ещё раз ты нарушишь порядок в моём городе…

–Но… – попытался вставить слово Лев.

–Я повторяю, ещё раз ты преступишь закон, то просто так больше не отделаешься. Мне неважно, что это будет. Может, ты столкнёшь ещё какого-нибудь беднягу со стены на скалы, может ещё раз побьёшь стражников и украдёшь у них оружие, ещё раз прыгнешь в общественное культурное достояние…

–Вы о том колодце?

–Да, я именно о нём, – приподняв брови и кивнув, продолжал Миджентолли. – Я надеюсь, ты меня понял, парень. Не совершай больше глупостей, чтобы твоей прекрасной маме больше не приходилось лить слёзы, а после выкладывать целое состояние, дабы вытащить тебя из твоего дерьма.

–Вас понял, – нахально улыбнулся Лев.

–Вас проводят стражники, госпожа Квинтерштирт.

–Право, не стоит, – отвечала она. – Я запомнила дорогу.

–Будь по-вашему. До свидания, – Миджентолли поднял руку.

–До скорой встречи, – сделав лёгкий реверанс, а после схватив Льва под руку, спокойной, но уверенно походкой дама вышла из кабинета.

–Леонес Квинтерштирт? – озадаченно спросил Лев.

–Тише, мой дорогой, здесь даже у стен есть уши, – не сбавляя темп, отвечала женщина. – На улице, на все вопросы отвечу на улице.

Пройдя через коридор и повернув налево, а там направо, и так десять раз, наконец-то появилась дверь, ведущая вон из заточения.

–Удачного вам дня, – привратник приложил тыльную сторону руки ко лбу, как бы отдавая честь, и распахнул двери.

Яркий свет фонаря, поставленного прямо возле выхода, слепил глаза. Уши заискрились от шума. Женщина практически силком, держа всё также под руку, вытолкала Льва из здания и энергично пошла по дороге вправо, смешиваясь с толпой.

–Теперь я могу узнать, что вообще происходит? – Лев пытался говорить достаточно громко, чтобы переорать людской гам.

–Позже, миленький, позже, – женщина была непреклонна. – Дойдём до безопасного места, и всё узнаешь.

Лев не возражал отказам строптивой дамы. Если он правильно понял, то она внесла две тысячи пендзе за него, знала его имя, а значит, убивать не собиралась. Да и калечить вряд ли (кто ломает дорогие покупки в первый день?). Пробираясь сквозь стадо людей, куда-то вечно спешащих, даже в столь позднее время, они добрались до площади, с виду напоминавшую ту, с трактиром «Вендетта». Только на этой все место было отдану одному-единственному заведению. Трёхэтажное здание, первый этаж которого, покрывала алая краска в цвет платья женщины. Красивая расписная дверь из тёмного дерева раcполагалась в центре и, поднявшись по нескольким скрипучим ступенькам, Лев попал на крыльцо.

–Добро пожаловать в Брунгильду, – на этот раз без притворства улыбнулась женщина и распахнула двери.

Перед Львом открылся огромный, хорошо освещённый зал. Стены были отделаны декоративной штукатуркой под цвет песка; от пола до потолка тянулись вставки из красного мрамора и слегка жёлтого, коричневатого и в то же время оранжевого оникса. Пол покрывал щитовой паркет, на котором каждые несколько метров были выложены другими оттенками дерева маленькие четырёхугольные звёздочки. Изюминкой, достопримечательностью, гордостью была чугунная, не совсем искусно выполненная, двухуровневая люстра с пятнадцатью восковыми свечами. Для ещё большего освещения, на стенах были понатыканы подсвечники, украшенные льняной верёвкой. В зале было множество перегородок с изображениями заснеженных гор, заката на море, пёстрого осеннего дерева, огромной птицы, похожей на павлина, но только с оперением в более тёплых тонах. Между ними, на мягких бархатных диванчиках и кушетках сидели и лежали молодые девушки и почтенные господа в красивых достойных нарядах. Зал наполняли негромкий смех и перешёптывания медовоголосых девиц.