Превозмогая боль, я полностью открыл глаза. Напротив моего лица сидел Румпельштильцхен и, потягивая носом воздух, понимающе смотрел мне в глаза. Немного полежав, я подумал, что с головной болью теперь более-менее можно мириться, но вот с отрядом бытовых штурмовиков в комнате – вряд ли. Драться я не умел и не любил. Можно было попробовать вызвать доблестную полицию – мобильник до сих пор лежал у меня в кармане джинсов, но тут сработал старый принцип неформальской молодости: менты в любой ситуации помогут мало, а проблем не оберешься. Я приподнялся на локте и попытался посмотреть, что происходит в комнате.
Все звуки моментально стихли.
– Очнулся, – прозвучало из коридора, и ламинат застонал под тяжелыми шагами. Из комнаты вышла, как мне показалось с пола, огромная, под самый потолок, фигура. У меня тут же снова разболелась голова. Я подался назад, наваливаясь спиной на стоящую у стены обувь. Фигура уверенно шагала ко мне. Создавалось впечатление, что это был Маяковский, связавшийся с байкерами. Одетый полностью в черную кожу, в массивных, чуть потрескавшихся берцах, человек явно не испытывал никаких сомнений в том, что он прав. Глубоко посаженные почти черные глаза пытливо изучали обстановку. Тяжелая квадратная челюсть. Короткая стрижка. Можно было назвать вошедшего типичным бандитом, «быком» из девяностых. Но в нем было что-то такое, неуловимо легкое, что скрашивало ощущение массивности. Двигался он легко, даже почти изящно. Я потер висок, и посмотрел в глаза мужчине. Румпель мяукнул и попытался залезть под меня. Шестое чувство (и жутко болевший висок) подсказали мне, что вполне вероятно я сейчас огребу еще раз, круче прежнего. Я начал лихорадочно осматриваться. К сожалению, моя склонность к минимализму и нелюбовь к бытовому хламу не оставила мне никаких шансов. В коридоре стоял шкаф и обувь. Так себе, честно признаться, оружие обороны. Тем временем коридор кончился, человек, уже подходя ко мне вплотную, чуть нагнулся, отведя назад левую руку для удара. И в этот момент Румпель решил, что это слишком для его кошачьих нервов. Он истошно заорал и, пробуксовывая на скользком ламинате, рванулся в сторону кухни. Пришелец, вздрогнув, чуть отшатнулся назад…
«И вот тут время словно застыло, и я понял: сейчас или никогда!». Чушь какая! Время не останавливается, понимать ты ничего не понимаешь, а действуешь на автомате. Даже не на автомате. «На автомате» все же подразумевает, что это ты делать можешь и умеешь, и просто не задумываешься над процессом. Действуешь на эмоциях и сиюминутном порыве. Иногда получается неплохо. О девяноста процентах таких действий потом пишут в историях болезни. О десяти успешных рассказываются тщательно перевранные небылицы.
Нащупав под рукой что-то относительно твердое, я крепко схватил это и с размаху ударил человека по лицу. Эффект превзошел все мои ожидания.
Во-первых, я возблагодарил всех богов за то, что Нэйра носит высокие и тяжелые «Мартинсы». Во-вторых, я очень порадовался, что сегодня на улице теплая погода, и она ушла на работу в кроссовках. Когда тяжелая и твердая подошва со всего размаха влетела в лицо вломившемуся ко мне человеку, мне показалось, что я отчетливо услышал, как хрустнула кость. Человек мотнул головой и с каким-то наивным удивлением посмотрел на меня. Следующий удар я нанес прицельно в нос. На пол брызнули красные капли. Мой противник приоткрыл рот и начал медленно поднимать руки к лицу, словно не веря, что такое вообще могло произойти. Дальше я просто бросился вперед, стараясь повалить врага на пол. Из-за какого-то абсолютно неестественного везения у меня это даже получилось.