Через некоторое время король взял его за руку и провел в свои покои, а потом вдруг, вместо короля, перед Мейнхардом оказалась красивая девушка, которая к тому же была обнаженной. Она осторожно и нежно провела пальцем по его щеке, подбородку, затем шее и опускалась все ниже. Мейнхард обнаружил, что он и сам уже обнажен, и что тело его напрягается, и орган его наливается силой. Девушка приблизила свое лицо к его лицу, и он почувствовал приятный аромат, который источала ее плоть. Он опустил голову, осмотрел и погладил ее груди, обхватил стан и вспомнил, что уже не девственник. Хотя реального опыта у него практически не было. Один раз он был с женщиной, но умения не набрался. Он отлично справлялся с братьями, но Кассандра Шульц отчасти приучила его к мысли, что он – неудачник, и это сказалось на общении с прекрасным полом. Он был нелюдим с девушками и женщинами. Кувыркаться с рабынями или служанками, если те не хотели, Мейнхард не мог. Шлюхи также не вызывали у него влечения. А эта девушка хочет его, он видел это, читал в ее глазах. Ошибки быть не может, и кожа у нее такая нежная, словно шелк. Мейнхард подумал, что это должно быть сон и решил еще раз взглянуть в глаза незнакомке. Нет, это не сон. Он – великий воин, любимец короля. Юноша поднял голову и крик ужаса застрял в его горле. Девушка все еще была перед ним, ее прекрасные очертания начали расплываться, но вместо ее лица на него смотрело злобное и усатое лицо майора Казимира Астура. Задыхаясь, Мейнхард проснулся в холодном поту. Кошмар остался позади.

На следующий день в Ривилью въехал конный экипаж, в сопровождении тридцати элитных боевых всадников. Огромный черный дормез был богато украшен позолоченными узорами. На двери его, с маленьким круглым окошком, в котором могло поместиться лицо только одного небольшого человека, сиял золотой герб с разъяренным тигром. Всадники были все, как на подбор. Рослые великаны в кроваво-красных кирасах и черных одеждах. На шлемах были закреплены конские хвосты, чтобы защищать носителя от ударов холодного оружия. На плече каждого, эмблема с пробитым кинжалом человеческим черепом, тоскливо взирающим на собравшихся зевак, быстро окруживших суровых гостей. Тяжелые палаши мрачно висели в ножнах, за спинами кавалеристов – четырехзарядные ружья, а на конях – специальные кобуры, всего по четыре, в каждой – пистоль.

Сопровождаемые толпой, словно никого и ничего вокруг не замечая, незнакомцы проехали к дому куратора и там встали. Их обступили солдаты майора Астура и городская полиция. Витос, в компании самых доверенных помощников Рональда и Пауло, вышел на крыльцо резиденции. Через минуту непонятно откуда появился и сам майор Астур вместе со своими капитанами: Мигелем Россом, Стивеном Бейкером и Яном Гейсеком, а также своими: оруженосцем бароном Питером де ла Крю и знаменосцем бароном Фердинандом Ланге. Мейнхард тоже был рядом. С утра еще он аккуратно и точно выполнил все приказы Казимира, и тот, с тех пор, протаскал его с собой всю добрую половину дня, раздавая мелкие поручения. Тяжелая дверь дормеза распахнулась, из нее выбежал хлипкий человечек в красно-черных богатых одеждах и провозгласил тонким тенором:

– Приветствуйте и чтите! Самим императором несокрушимой и всемогущей Велийсской империи был послан к вашему королю выразить почтение и принести поздравления с победой в большой войне: великий князь, господарь Трытики и Венты, князь Стародубский и Полесский, хан Темной Длани, его императорское высочество Кирилл, рода Громова, второй сын великого нашего государя!