– Ладно, – Витька ловко опрокинул в рот содержимое стакана, – наливай-ка ещё по половинке! Началось это ещё в Киеве….

… Самолёт мой, как ты помнишь, улетал из Борисполя в семь утра. Значит мне там надо было в пять тридцать уже ошиваться. Понятно, что приехал я накануне. И снял там же в гостинице «Борисполь» нумер. Кстати – за двадцать баксей вполне приличный номерок. Короче… Уже в четыре часа дня, за день до вылета, я валялся один как болт в номере и пытался читать Достоевского. Но, сам понимаешь, читать получалось плохо – возбуждение перед полётом, то да сё… Всё-таки не осёл пукнул – в Америку лечу! К другану лепшему – богатею знаменитому.

– Это я, – поклонился Розов сам себе. Он всё время подливал калифорнийское в стаканы, и уже второй пузырёк винца потихоньку истощался.

– Ну вот… Кручь-верчусь. Само собой, собрался пораньше лечь дрыхнуть – горничной сказал, чтоб меня в четыре утра растолкала. Но – дохлый номер. Думаю: «Придётся немного накатить. Для сна».

А вёз я тебе помимо водяры чудной хохляцкой, так же коньяк пятизвёздочный «Коктебель».

– Коньяк? Что-то не видал я среди твоих подарков коньяка! – всполошился Димон. – Ах ты мудило! Выжрал, значит, практически, мой коньяк? Повинен смерти!

Он резким движением опустил большой палец вниз и со вкусом отрыгнул. Карытин виновато наклонил голову.

–Каюсь… Но без него – мне бы край пришёл стопроцентово. Дальше слушай. Начал по-маленькой. Под курятинку копчёную. Телик врубил. Но там муратень одна как всегда. И так после третьей мне хорошо стало – не поверишь. Готов прямо всех любить и жаловать.

– Я думаю, – недовольно буркнул Розов, – после моего дивного коньяка завсегда всем хорошо. Кроме меня.

– И так мне расчудесно стало, – продолжал, не обращая внимания на ворчание Розова, Виктор. – Нет, ты сам прикинь: за окнами пыль, жара и полная суета сует. Народ в конце лета просто одурел от маеты. А у меня: в кармане виза в штаты, билет в два конца Киев – Амстердам – Бостон. Доллары какие-никакие. Друган за океаном ждёт. В путешествие с ним на целый месяц завалимся… От всех этих приятных мыслей меня просто размазало. Не поверишь – лет десять так не было кайфово.

Витёк мечтательно прикрыл глаза и отхлебнул винца. Димон присел на диване и стал разглядывать телефонный справочник.

– Ну и хули? Давай дальше.

– Ну дальше, понятное дело, хуже. Думаю: «Ещё б с девахой какой потереться на сон грядущий. Был бы полный ништяк». Ну не с проституткой какой-нибудь. Ты ж знаешь – не люблю я за бабки. Просто повешать ей немного лапши на уши, дёрнуть по рюмахе – и бай – бай. Без всяких там продолжений.

– Дальше давай… – широко зевнул Димон.

– Ну а дальше – вообще труба. Спустился в бар внизу. Сидят две крыски. Ничего такие себе. О, думаю, – то что нужно. Как раз две. Не потяну же я к себе в номер двоих! Да и боязно, сам понимаешь. Бабки, паспорт. Угостил я их для порядку коньячком из бара. Свой-то в номере зашкерил – всё надеялся тебе хоть полбанки довезти. Потом пошло-поехало. Единственно, что помню – когда в номер уже втроём щемились – успел горничной отдать документы, билеты и бабло. И снова напомнил ей про мой подъём в четыре утра.

– Так ты с двумя тётками скакал всю ночь?

– Ну, типа того. Меня и будить не пришлось. В четыре утра мы ещё с этими матрёшками в карты на одевание уже играли.

– На одевание?

– Ну да. Это когда обратный процесс идёт. Эротическая штучка, кстати.

Розов с уважением глянул на друга:

– Блин, ну ты, терминатор, даёшь! И что – сразу в самолёт?

Карытин улыбнулся:

–Слушай дальше. Распрощались мы с девицами. Денег они с меня не взяли – говорят, что у них, типа, выходной был. И все наши потехи – как бы для души.