Потом оказалось, что мне придётся тащить к машине ещё и мешки Михалыча («Та, у меня Грыжа-а!»). И обтекание горячим, липким виноградным соком имело своё продолжение.
Из этого, фактически дикого, вольного винограда сосед и творит своё дивное вино, кое и предлагает мне теперь, периодически, «укинуть по стаканчику».
Очень, правда, Михалыч уважает и хорошую русскую водку. Зная это, привожу ему из Москвы кристалловскую. «Золотое кольцо». Но пьёт её он очень умеренно и осторожно. Стопарь водки запивает …стопарём растительного масла. Михалыч панически боится рака. Забавно, что в 75 человек ещё чего-то боится. Вроде, пора бы, как говорится, уж и о душе подумать. Но, о душе Михалыч, похоже, не думает вовсе. Все его размышления о Вечном обычно озвучиваются одной незатейливой фразой: «Може я …скоро сдохну…»
Гораздо более этого жизнелюба волнует …женская тема. За стаканчиком домашненького, он любит пускаться в воспоминания и рассказывать о своём былом казановстве. И голубые скифские глазки его, при этом, мечтательно умасливаются…
Слушать его, в общем, …нудновато. Сельские романы, даже в Крыму, остротой сюжетов не блещут. Но, из уважения к …его домашнему вину, приходится слушать. По которому разу уже.
Иногда, впрочем, тематического разнообразия ради, Михалыч коснётся и политики: «Вот тебе там, у Мосхве, виднее. Скажи: за кого мне голосовать? Шо тот – бандит, шо другой – бандит! Голосуй, не голосуй, а пенсия усё равно – мирзительная…».
И я, с напускной многозначительностью, (будто мне и вправду «там, у Мохве, виднее», за которого из двух бандитов Михалычу голосовать) начинаю политкорректно витийствовать. Про Украинскую самостийность, свободу выбора украинских граждан и тому подобную, отвратную, лицемерную, муть. А что делать?! Я теперь тут – иностранец. На собственной даче.
Да голосуй сердцем, Михалыч! Который, из двух бандитов, тебе милее.
«Ты шо?! Берию не знаешь? Чему ж вас там, у Мосхве, в институтах учат?!» – вопрошает он, хитровато щурясь.
– Не знаю – придуриваясь, по-школярски виновато ответствую я. «Вот …Байрона знаю. Бальмонта. Берлиоза… С Бисмарком …лично знаком. А Берию …не знаю».
И начинается обстоятельное повествование про Берию. Это – надолго. Можно, сидя с видом, изображающим внимание, пропускать Берию мимо ушей и думать о чём-нибудь своём. Пока монолог Михалыча не иссякнет и не перейдёт опять в тему о женщинах…
Школьница
1
…Никогда не понимал людей, которые приходят на свадьбы своих бывших. Всегда считал это безвкусицей и дешёвой сентиментальщиной с мазохистским оттенком. Но…
…Видимо, в силу природной женской склонности к утончённому иезуитству, Лилька настояла на том, чтобы именно я отвёз её к брачному алтарю.
…Плохая то была идея. С самого начала я это предчувствовал…
…День её бракосочетания, для меня, с утра как – то не задался. Серый, туманный… настроение явно не располагало куда – то ехать. И, в особенности, на Её свадьбу.
Кофе убежал… Яичница подгорела. В ванной взгляд всё время цеплялся за Её вещи: зубную щетку, косметику, халат… Не стал рисковать, бриться станком. Елозил по фейсу электробритвой, мрачно глядя в зеркало. А тот, из зеркала, мрачно глядел на меня. И тоже елозил по фейсу электробритвой.
…Эту свою сверкающую побрякушку, что нынешние девочки носят в пупке, («пирсинг», кажется, называется) Она тоже оставила в моей ванной. Побрякушка лежала теперь у меня, на стеклянной полочке под зеркалом. Уже третий месяц – как. И сейчас, глядя на неё, я выключил бритву. Присел на край ванны. Память с готовностью вернула меня в тот день. Уже почти по-летнему жаркий, в конце весны, когда я увидел это пупочное украшение впервые.