Когда Николай вышел из душа, супруга уже спала. Она лежала на боку, свернувшись калачиком. Николай поправил одеяло и лег рядом. Надя, не просыпаясь, тут же устроилась у него на животе, обняла за талию. Он улыбнулся.

«Какое же это счастье – любящая женщина!» – Фертовский закрыл глаза, но вместо сна сознание опять уводило его в прошлое. Он уже запустил локомотив воспоминаний, остановки – лишь временное явление. Поезд теперь движется помимо воли.

…Снимки и, правда, всем понравились. Все говорили, что Корсо – гениальный фотограф, а здесь он превзошел самого себя. В издание включили почти всю серию. Ни один человек не догадался, что фотографировал ученик мастера, Коля ни за чтобы не признался в своем авторстве – причин было несколько, но главная – он обязан был помочь учителю сохранить его репутацию и неважно, чья стояла подпись под снимками. Удивлению Корсо не было предела, когда он, вернувшись, домой после больницы, стал получать поздравления с успехом своей новой серии фотографий, лучшей, чем когда-либо. Корсо со слезами на глазах долго рассматривал снимки, затем изрек:

– Я так горжусь тобой, мальчик мой, – этот юноша заслуживал настоящего пиетета как мастер. – Что самое важное для учителя? Чтобы ученик превзошел его, тогда все усилия не напрасны – все, что я сумел вложить в тебя, дало прекрасный результат, я бы сказал, ошеломляющий. Я также рад, чтобы приобщил тебя и к живописи. Вероятно, недалек тот день, когда перед тобой встанет выбор одного из ремесел. Главное, прислушаться к голосу своей души, только она знает истину. Но у тебя талант, мой мальчик, талант настоящий, яркий, ты умеешь видеть и отражать очень многое. Тебя одинаково любит и палитра художника, и камера фотографа. Пусть тебе это помогает в жизни, чтобы ты в итоге не выбрал.

И хотя Коля был против, Корсо публично признался в том, что фотографии делал его ученик, поэтому и слава, и гонорар достаются ему. О шестнадцатилетнем мальчике в тот год написали все газеты. Даже Фертовский-старший расчувствовался и говорил, что всегда видел в сыне талант, и не без участия своей супруги, решил отдать мальчика одному из лучших фотографов города. Коля абсолютно равнодушно относился ко всей этой шумихе вокруг своей персоны и не удивлялся тому, о чем вещали родители, лицемерие всегда присутствовало в их семье. Софья Фертовская, давая интервью, в одночасье стала звездой: молодая красивая женщина да еще мать такого замечательного сына. Для полной картины этого образа не хватало только совместного снимка, где мать и сын вместе, идиллия отношений, пронизанная искренней заботой и любовью. В семейном альбоме не оказалось ни одной подобной фотографии, это удручающее для Софьи обстоятельство не должно было выплыть наружу. И тогда она решила сделать эту недостающую фотографию. Пришла в комнату к Коленьке, элегантная, по-прежнему изысканно пахнущая, походка легкая, улыбка милая, а глаза … чужие.

– Чем ты занят, милый? – искренне заинтересованно спросила она. Коля захлопнул книгу, которую до этого читал. – Ах, я всегда знала, что ты умный мальчик! – Софья прикоснулась к его волосам, густым, давно нестриженым, просто шапка кудрей. Надо бы отвести его к стилисту, да и приодеть не мешало бы. Ходит в каких-то странных жилетках, на запястьях кожаные браслеты. Что-то в последнее время муж перестал обращать внимание на внешний вид сына.

Коля поднялся со стула, подошел к окну, встал к матери вполуоборот, не произнес ни слова. Ну, просто гениальный актер, умеющий держать паузу. Софью всегда раздражала эта его манера. Он словно показывал, что сильнее ее. Особенно, когда стал старше. И по всему видно, что он будет очень красивым, но холодным и бесчувственным мужчиной, превзойдет своего отца. Софья считала, что Николай – дитя только ее мужа, он его воспитывал, наказывал, порицал. Один раз она только вмешалась, настаивая, чтобы мальчишку отдали в фотостудию, и что из этого вышло? Он принес славу всей семье, а значит, Софья Фертовская заслуживает благодарности, да еще какой!