Рикардо, мрачнее тучи, появляется на моем пороге. Молча закрывает за собой дверь, прямо перед носом перепуганной Барбары, бросившейся было за ним вслед, и, с силой впечатывая подошвы ботинок в пол, проходит к моему столу. Садится в кресло для посетителей, не забыв приподнять брюки, чтобы те не вытянулись на коленях. Расправляет плечи, разводит локти и переплетает пальцы рук на животе. Смотрит в упор — хищная птица, ни дать ни взять.

— Повтори, — велит.

И тон этот настолько приказной, что мне хочется действительно повторить ему что угодно: хоть таблицу умножения, хоть закон сохранения энергии.

Встряхиваю волосами, чтобы отделаться от этого чувства. Такой уж Рикардо: он умеет порабощать собеседника.

— Что именно? — уточняю спокойно, даже насмешливо.

— То, что сказал тебе этот наглец. — Так и вижу, как у Тайлера сводит скулы от напряжения.

Несмотря на то что уже пересказала ему по коммуникатору суть нашего разговора с Ньюманом, послушно делаю это еще раз, пытаясь озвучить повторно только самое главное. Когда Рикардо наглеет, злится, хамит или угрожает, позлить его еще сильнее — мой священный долг. Но когда он по-настоящему взволнован, не мне над ним издеваться.

Заканчиваю пересказ общения с Ньюманом. Рикардо становится еще мрачнее. Расцепляет руки и барабанит пальцами по подлокотнику.

Невольно задерживаюсь взглядом на этих пальцах. Они такие… Тайлеровские — длинные, тонкие, как у пианиста. Такие руки были у Александра, такая форма кисти у Лаки — характерная наследственная черта всех Тайлеров.

— Ты меня слышишь? — нетерпеливо окликает меня Рикардо.

Вскидываю глаза к его лицу.

— Я тебя внимательно слушаю, — вру, надеясь, что ему не придет в голову, как в школе, попросить меня повторить его последнюю фразу.

— Теперь-то ты видишь, что ситуация серьезна? Ты выезжала в город?

Навряд ли мою дорогу от дома до ЛЛА, причем по воздуху, можно назвать выездами в город.

Качаю головой.

— Нет. А что там?

— Что там?! — голос Рикардо взлетает на целую октаву. — Лицо подлеца Люка на каждом столбе, на всех табло.

Пожимаю плечами. Это не кажется мне удивительным: предвыборная кампания, как-никак, — обычная практика.

— А твоих там разве мало? — интересуюсь.

— Много. — Рикардо складывает руки на груди и отворачивается. — Но недостаточно.

— Увеличь. — Все еще не вижу проблемы.

— Женщина! — вскипает Тайлер. — Лондор не резиновый. Уже задействованы все доступные и недоступные рекламные площади. В каждом городе, в каждом самом маленьком населенном пункте.

— Я недавно летала в горы. Там девственная природа, ни одной твоей рожи. Да и Лукаса тоже.

Не знаю, зачем это говорю, но Рикардо звереет не на шутку.

— Женщина! — Ох, как же он любит это уничижительное, по его мнению, обращение. С силой бьет ладонью по подлокотнику. — Лучше бы тебе немедленно мне сообщить, что сцена, которую я имел неудовольствие наблюдать в свой прошлый визит сюда, не более чем дешевый спектакль, и ты согласна выйти за меня замуж. Поигралась — и будет.

Нет, так легко ему меня не подловить. «Держу лицо», не отвожу взгляд.

— Это не дешевый спектакль, — возражаю сдержанно.

Рикардо кривится.

— Ну, не дешевый, так дорогой, — изрекает с отвращением в голосе. — Откуда мне знать, сколько ты платишь этому актеришке.

Так я и поверила, что люди Тайлера еще не выяснили имя моего предполагаемого любовника.

— Его зовут Джейсон, — говорю. — Джейс. И у нас с ним отношения. Настоящие.

Рикардо хмыкает.

— Еще скажи, что серьезные.

— Серьезные, — подтверждаю с готовностью.

— Ха-ха. И еще раз: ха, — не верит Тайлер. — Он прибыл на Лондор в день первого экзамена. Когда бы вы успели?