У меня была надежда на Луизу и на то, что она убедит Рикардо в том, что ее кандидатура на роль его супруги куда лучше, чем моя. Но со звонком Лу и эта слабая надежда приказала долго жить. Не знаю, правда ли бессменный секретарь Рикардо Тайлера любит своего шефа, но оспаривать его решений она не станет — сегодня я в этом убедилась.

Но тогда остается только…

Хлопает входная дверь.

— Свет не включай, — прошу, представив, как сейчас загорится лампочка, и ее свет ударит по привыкшим к полутьме глазам.

— Ты чего сидишь в темноте? — удивленно спрашивает Лаки, замерев возле двери.

Может, после фонаря на крыльце ему и кажется, что здесь совсем темно, но света, падающего из коридора, ведущего на кухню, вполне хватает, чтобы рассмотреть его силуэт.

— Да так, — отвечаю и больше ничего не говорю. Вроде бы ничего сегодня толком не делала, а мертвецки устала.

Лаки понимающе хмыкает.

— Рикардо достал, да? — Приближается. — Подвинься. — Послушно подвигаюсь, и он садится на ступеньку рядом со мной.

От него пахнет ветром и неожиданно — морем. Значит, гуляли где-то с Дилайлой. Точно с Ди — глаза блестят даже в темноте.

Смертельно боюсь за моего мальчика, но, кажется, Дилайла не та, кто может разбить его сердце — она держится за Лаки не меньше, чем он за нее.

— Рикардо уже наябедничал? — уточняю.

— А то. — Не вижу, но точно знаю, что Лаки улыбается. — Звонил с утра, просил на тебя повлиять.

— А ты?

— Сказал, чтобы вы решали свои дела без меня. Я вас обоих люблю и не собираюсь вставать ни на чью сторону.

— Эх ты, — вздыхаю. — А я-то думала, ты всегда на моей стороне. — Конечно же, шучу: я никогда не заставлю его выбирать между мной и родным дядей.

Молчим. Лаки никуда не уходит, но ничего и не говорит. Он просто здесь, как всегда, рядом, и мне от этого становится спокойнее.

— Думаешь, мне стоит согласиться на его предложение? — спрашиваю прямо.

Усмехается.

— И стать мне не только матерью, но и тетушкой? — Да уж, звучит так же дерьмово, как есть на самом деле. — Тебе правду сказать? — голос Лаки становится серьезным так неожиданно, что я тут же отрываю голову от его плеча, на которое только что успела ее положить.

— Конечно правду, — отвечаю несколько ошарашенно.

— Дядя Рик напуган, — говорит все так же серьезно. — На самом деле. Впервые в жизни у него появился серьезный конкурент, и это здорово выбило его из колеи. И он правда верит своим социологам, утверждающим, что ты его ключ к победе на выборах, поэтому настроен весьма решительно. — Молчу. Мне нечего возразить. — Но, если ты согласишься выйти за него замуж, — ладонь, тепло которой чувствую даже через рукав формы, ложится на мое плечо, приобнимая, — ты будешь несчастна. Что бы он тебе ни обещал сейчас, он врет, просто очень хочет получить твое согласие. Не будет больше ЛЛА, не будет свободных полетов. И от телохранителя тебе тогда точно не отделаться. Да и другие мужчины…

— А что — другие мужчины? — бурчу, снова возвращая голову на его плечо.

— Ну, ты же иногда ходишь… на свидания. Первая леди не сможет себе этого позволить — огласка, репутация мужа.

Боже мой, из уст Лаки все то, о чем я думала до этого, приобретает еще более мрачный оттенок.

Вздыхаю.

— Кто ты, рассудительный молодой человек, и куда ты дел моего шалопая сына?

Лаки усмехается.

— Ну, ты сама просила сказать тебе правду. Если хочешь, я могу и дальше сыпать шуточками про тетушку.

А ведь мой мальчик по-настоящему вырос.

— Не надо про тетушку, — прошу. — Сегодня я сказала ему, что у меня уже есть серьезные отношения, и поэтому я не могу стать его женой, — признаюсь, помолчав. Сын ничего не говорит, ожидая продолжения. И я продолжаю: — Со студентом. Это немного остудило его пыл, но потом Рикардо подумал и решил, что я вру. А я, естественно, соврала.