Надо бы спросить у доктора Кравеца, нельзя ли приобрести для Молли кота. Может быть, это пойдет ей на пользу, и она что-нибудь вспомнит?

— Молоко? Кофе? Бутерброды? — тем временем напоминает о себе Тайлер, выгружая на стол продукты из холодильника. — Готовить лень, но кофе сварганить могу.

Он что, еще и готовит?

— Не надо, — мотаю головой. — Молоко подойдет.

— Окей. — И передо мной тут же опускается высокий стакан. — Хрящ, дай человеку поесть. — Кот смотрит на хозяина укоризненно, но поднимается и тяжело прыгает на пол. Звук — будто упала гиря.

— Ничего себе, — восхищаюсь.

— Он умный, только вредный, — отмахивается юноша. — Ешь, не стесняйся. — Придвигает ко мне добычу из холодильника.

***

Уже доедаю третий бутерброд, когда у меня назревает вопрос:

— Слушай, а почему Лаки?

Тайлер, сидящий напротив, дергает плечом.

— Долгая история. Вкратце. — Поднимает глаза к потолку. — Видишь, в доме есть второй этаж? — Киваю. — Ну, так вот, пару раз его не было. Восстанавливали. — Снова пожимает плечами под моим удивленным взглядом. — Я в детстве увлекался собиранием бомб из всего, что попадется под руку, и ни разу всерьез так и не покалечился. Вот и прозвали «Счастливчиком» на старом языке с Земли. — Чуть не давлюсь от смеха: этот парень не перестает меня удивлять. — Хочешь, тоже можешь так звать. Мне без разницы. — Прищуриваюсь: так уж и без разницы? — Только Александром не зови, — верно истолковывает мой взгляд, — терпеть не могу.

— Заметано, — соглашаюсь.

Лаки допивает свое молоко залпом и ставит пустой стакан перед собой. Затем опирается локтями на стол.

— Можно тоже вопрос?

— Валяй.

— Что у вас с Морган?

Не в бровь, а в глаз. И что ему на это ответить?

— Сделка, — отвечаю. В конце концов, он сам говорил, что в курсе нашей договоренности, заключенной, чтобы отвадить его дядюшку от Миранды.

Но младший Тайлер не так прост. Смотрит с прищуром, взгляд не отводит.

— И только?

— Не только.

Подробностей он от меня не услышит, но врать тоже не хочу.

К моему удивлению, Лаки расплывается в улыбке.

— Так я и подумал.

И все. Тема закрыта — ни одного вопроса.

Встает, сгружает стаканы и тарелки в посудомоечную машину.

— Пошли в мою комнату, — предлагает. — А то ничего не успеем.

***

Комната Лаки довольно маленькая. Или смотрится такой из-за обилия разнообразных предметов: какая-то аппаратура, назначения которой я не знаю, на столе — нечто механическое, напоминающее недоделанную лапу робота. Задерживаюсь взглядом на крупном синем камне, установленном на подставке на полке над столом. Синерил — узнаю всегда и везде.

Хозяин комнаты явно замечает, на что я пялюсь, но никак не комментирует. Может, он и словоохотлив, но не обо всем ему хочется болтать. Это воспоминание, и непохоже, что приятное.

Поспешно отвожу взгляд от синерила (кто я такой, чтобы лезть человеку в душу?) и упираюсь им в широкую двуспальную кровать, которая совсем не вписывается в габариты комнаты.

Лаки снова беспечен, усмехается.

— Кровать купил, а в комнату побольше не переехал, — поясняет. — Ди часто ночует у меня. Надо бы наконец занять гостевую, но все руки не доходят.

Представляю. У меня бы тоже не дошли, учитывая количество вещей, которые придется переносить из комнаты в комнату.

— Давай свой комм. — Протягивает ладонь. Снимаю и отдаю. Лаки усаживается на стул у стола и бросает мне уже через плечо: — Присядь где-нибудь. Я, надеюсь, недолго.

— Без проблем, — отзываюсь, осматриваясь и думая, куда бы приземлиться. Сидеть на чужих кроватях неприлично — с детства учила мама.

Наконец нахожу придвинутый к окну табурет, на котором тоже лежит какая-то недоделанная механическая модель. Аккуратно перекладываю ее на подоконник и сажусь на освободившееся место.