В Свято-Пантелеимоновом монастыре служили греки, болгары, югославы, сербы, которые всегда посещали и любили нашу службу. Они стояли на левом клиросе, а русские монахи – на правом. Служба совершалась на двух языках – половину службы пели они – по-гречески, половину – мы, по-славянски. Служба такая торжественная, что все голоса сливались воедино, многие монахи плакали… Иноки и монахи, которые посещали наш монастырь, духом и душой чувствовали нас, а мы – их. Дух Божий объединял всех. Во всем – в работе, в служении мы были вместе.

Меня поразило то, что дети на Афоне с трех лет привыкают к местному уставу, они там растут, совершенствуются и становятся как ангелы, приятно на них посмотреть. Их походка, речь, движения – все торжественно, возвышенно и так радостно, что чувствуешь, будто ты не на земле, а на небе…

Чтобы понять глубину монашеского духа, надо самому пройти эту школу, возродиться, подражать подвигу старцев, подвижников, тогда и ты преобразишься, и свет Вечной Славы тебя осенит, по слову Господа: “Прославляющих Меня, Я прославлю”.

По большим праздникам я служил, а в будни пел на клиросе вместе с отцом Ипполитом, у него был баритон, батюшка хорошо знал греческий язык, писал и говорил на нем.

Батюшка Ипполит был крепкий, молодой, на Афоне посадил много деревьев своими руками, в основном это ливанские кедры. Сейчас они уже высокие, как в лесу.

После сильных афонских ливней вырастает высокая густая трава, которая удерживает влагу, и в этой влаге зарождаются бескровные белые черви, «калимары», покрытые тонкой пленкой. Однажды мы встретили грека с палкой в руках и сумочкой, в которую он собирал этих самых калимаров. Так мы от греков узнали, что они съедобные, их можно есть во время поста, и тоже стали собирать. Варили их в котле, потом раскладывали на тарелочки, правда, первый раз ели с закрытыми глазами, потом ничего – привыкли.

На Афоне растут виноград, апельсины, лимоны, хурма, грецкие и миндальные орехи. С наступлением весны распускается миндаль. Вместе с отцом Ипполитом мы сажали картошку, лук, чеснок, пшеницу, вместе ездили собирать урожай.

Отец Ипполит запомнился мне очень мирным, любвеобильным, он никогда не гневался. Улыбнется – и не отходил бы от него! Такая благодать!

Батюшка Ипполит был грамотный, имел хорошие знания, и при этом отличался кротостью и смирением. Он меня очень любил. Вернувшись с Афона, отец Ипполит писал мне письма, просил приехать к нему в Рыльск, но обстоятельства не давали мне посетить Свято-Николаевский монастырь. Позже я приехал к нему на могилку».

Схиархимандрит Илий прибыл на Афон через десять лет после отца Ипполита. Он так же, как и другие монахи, служившие здесь, дышал святым афонским воздухом, ощущая необыкновенную святость афонской земли и покров Пресвятой Богородицы. Схиархимандрит Илий тепло вспоминает отца Ипполита, особо отмечая его гостеприимность, любовь и большое смирение.

Отец Ипполит и в самом деле любил гостей, водил их по монастырю, показывал им все достопримечательности. Всегда заботился о том, чтобы никто не остался голодным.

Конец ознакомительного фрагмента.