Она права, надо позвонить жене, лучше я сам опережу. Беру мобильник, раздумываю ещё, вернее маюсь, так не хочется, но выбираю «Котёнок», нажимаю вызов. Пока идут гудки, надеюсь, что не возьмёт, хотя лучше бы взяла, а не перезванивала, когда не надо.

Какой же я гад, всё-таки! Катюха-то, чем виновата? Любит меня, а я её нет. Пока Ксюхи рядом не было, думал, почти люблю, а теперь, знаю, что нет. И, что делать с этим знанием?

- Алло, любимый! – жена врывается, как всегда, восторженным всплеском в моё невесёлое болото.

- Катюнь, привет! Как дела?

- Сань, здорово! Тут уже снег выпал! – щебечет, - растает, конечно, но, всё равно, хорошо! От мамы, привет, тебе!

- И ей, привет передавай!

- Ты-то, как? Ещё не дома?

- Дома, третий день, как вернулся.

- Да-а… - слышу, как восторг сникает, - мне уже возвращаться? – понимаю, что не хочет и, радуюсь этому.

- Ну, зачем? Ты только приехала, погости ещё.

- Сколько?

- Да, как нагостишься, так и возвращайся, - отвечаю, а сам мечтаю, чтобы никогда не нагостилась. Тут не ко времени разражаюсь приступом кашля.

- Сань, ты заболел? – беспокойно.

- Так, ерунда, ноги промочил неудачно, покашляю, и пройдёт, - только не вздумай озаботиться и пригнаться меня спасать.

- Давай, я что ли, Ксюхе позвоню, пусть полечит, - предлагает.

- Справлюсь… - хочу продолжить, что сам до Ксюхи дойду, если надо, или врача вызову, но не приходится, слышу на втором плане,

- Кать, долго ждать-то тебя?! – девчачий голос, следом Катюхины оправдания, - мы тут с девочками посидеть решили за встречу, ты не против, любимый? И в сторону, - уже бегу.

- Беги, дорогая, беги! – не задерживаю, беги, куда хочешь, только, не домой!

- Ну, тогда, чмоки – чмоки! Целую!

- И я целую, пока…

Кажется, ей не до меня, это радует… Очень хочется спать…

Ксения

Догадываюсь, почему жену не вызываешь, Петровский… Да, Сань, дела наши плохи… Мои уж, точно… Минимум ещё три капельницы связывают нас с тобой… Продержимся?

Занимаюсь своими делами, вернее, пытаюсь. Завтра снова на работу. Выходные пролетели, как одно мгновение, а столько всего произошло. На душе и радостно, и тоскливо одновременно. Саньке явно становится легче – это радует.

Но у меня ещё своя тема: волна любви и возможности, хоть временной, быть рядом с любимым человеком, накатывает непроизвольно и накрывает с головой, потом наступает отлив, обнажая неудобную правду: женатым, несвободным. Потом, новый прилив: зато он меня любит! Петровский не разлюбил меня за столько лет! Опять отлив: и что из этого? Женат-то он не на тебе! И, так вот попеременно то одно, то другое, хочется то смеяться, то реветь белугой!..

За домашними делами выдерживаю четыре часа ровно. Больше не могу. Спускаюсь к Саньке, несу ужин: домашние котлетки с пюрешкой. Надеюсь, оценит. Очень хочу, чтобы оценил! Вот, что за дура – баба?! Катьке надо стряпнёй заниматься, да за больным мужем ухаживать! Ты – свободная, красивая, молодая, пока ещё… Зачем время теряешь? Зачем тебе впечатлять женатого мужика? Ищи свободного, его впечатляй, строй свою жизнь, не лезь в чужую!

А в ответ душа: я уже нашла, и рассудок со всеми доводами может заткнуться…

7. Глава 7.

Александр

Не заметил, как заснул, проспал, кажется, часа три… Ксюха – хозяйка моих снов, там ей всё можно и мне тоже… Хоть не просыпайся! Что ж она не идёт так долго? Уже скучаю. А, вдруг, больше не придёт? Может, почувствовала, что у меня к ней, и теперь будет избегать? Зачем ей такие сложности? Она свободная, красивая, молодая, да к ней очередь выстроится, только свистни! А я… никогда её не интересовал.

Вот ключ в замке щёлкнул, сердце в груди аж подпрыгнуло, пришла, всё-таки. Тихо прикрывает дверь, осторожно на цыпочках проходит на кухню с чем-то вкусным.