Ольга была старше на десять лет. Замуж она не вышла, собственными детьми не обзавелась. В чем причина, Борислав не допытывался – не те отношения, но решение сестры усыновить ребенка поддержал: они были последними в роду.

Род Луготиницых был не таким древним и родовитым, как у Рюриковых, он вел свои корни от жителей Великого Новгорода, почти полностью истребленных во время завоевания их Московским государством. Уцелела лишь малая часть, но теперь она зачахла и грозилась кануть в небытие. Сам Борислав выбрал жребий волхва Ящера, обрекая себя на безбрачие. Не об этом мечтал он в молодости, но… что свершилось, того уже не исправить.

Ольга усыновила Влада и дала ему свою фамилию – Луготиниц, взяв этим в свой род. Борислав особо не общался с мальчиком, ограничиваясь тем, что передавала Ольга. А потом она бесследно исчезла, пропав в командировке, и Влад переехал к Бориславу. Затем последовало несколько сложных месяцев, когда они притирались друг к другу: растерянный подросток и выбитый из колеи взрослый.

И вроде все более-менее нормализовалось, как случилась инициация. Борислав был в курсе, что племянник не горит желанием проходить обряд, но настоял: без инициации многие дороги перед Владом будут закрыты. Теперь же верховный волхв винил себя: если что произойдет с Владом, вина неподъемным камнем ляжет на душу – не уберег последнего родного человека. А ведь Борислав успел привязаться к племяннику, хотя и давал себе зарок никого больше не любить с тех пор, как… Он снова с усилием провел рукой по лицу, словно стирая воспоминания.

Борислав мерил шагами кабинет, мечась, как загнанный за флажки волк. Его разрывало изнутри из-за невозможности сделать что-то самому: пользы от Борислава никакой, остается только ждать, что поисковый отряд найдет Влада. Борислав понимал, что время работает против племянника – на дворе не май месяц.

Прохождение инициации зимой было связано не с тем, чтобы испытуемые прошли через множество трудностей, связанных с холодом. Просто зимой спала лесная нечисть – леший, кикиморы и русалки. Уж лучше мороз, чем столкнуться с кем-то из них; но несмотря на все защитные меры, каждый год среди парней и девушек случались невозвратные потери – право считаться взрослым давалось нелегко.

Статистика занижала процент несчастных случаев и смертей в результате инициации: великий князь и совет волхвов считали ненужным тревожить население – обычаи важнее. Конечно, находились умники, подозревающие об истинном положении вещей, но им легко было заткнуть рот, а обычный народ верил всему, что лилось из официальных источников. Есть незыблемые вещи, отступать от которых считалось неприличным – боги не поймут. И сейчас, по иронии судьбы, Борислав мог оказаться в шкуре родителей, чей ребенок не вернулся после обряда живым и здоровым.

Без стука вошел Пострел – принес двойной эспрессо и бутерброд с творожным сыром и красной рыбой. Есть не хотелось, но Борислав сделал усилие – надо быть в форме.

– Подняли всех поисковиков, – сообщил помощник. – Ждем.

Борислав ценил в «правой руке» его понятливость: Пострел не лез со словами утешения, зато многое взял на себя – держал связь с поисковыми отрядами и руководством лагеря, исключив верховного волхва из этой цепочки. Сухощавый красавец-блондин с длинными волосами и выбритыми висками, Пострел обращал на себя внимание женщин, но пока так и не обзавелся постоянной подругой. Хотя он и являлся помощником Борислава, волхвом Пострел не стремился стать, его устраивала обычная жизнь.

Позвонила Милена:

– Бор, – она звала его кратко, – есть новости?