Среднекрылые чаще всего были зажиточными купцами. Если же их привлекало ремесло, то они выбирали художественные промыслы – ювелирное дело, ткачество, шитье, витражное искусство – все утонченное и роскошное. Маленький Ян как-то наблюдал за матерью, как она бережно перебирала в своей шкатулке несколько ниток бус и гребень – подарки отца на свадьбу и рождение сына. Красные огрубевшие от работы пальцы женщины слегка дрожали, прикасаясь к украшениям, а в глазах читалось обожание к этим мизерным блестящим вещицам. Мальчик тогда, швыркнув носом, почувствовал досаду – матушка никогда так не смотрела на него.

Сынишку что мать, что отец часто шпыняли, приучали к тяжелой пахоте на поле и в огороде, да в минуты непослушания или детского озорства обязательно упрекали за его порок – пробивавшиеся крылья. «В колыбели был здоровый карапуз, – бухтела мать, – а как на ноги встал – будто подменили.» «В семье горбатых не может быть летунов», – вторил жене отец и тяжело вздыхал, подозревая супругу в неверности. Однако черты лица у сына были отцовские – большие светло-серые глаза с густыми белесыми на концах ресницами, широкие брови, большой лоб с уже намечающейся бороздой морщины вдоль, будто за свои года жизни малыш уже много-много раз удивился. Нос был по-детски курносым, щечки – пухлыми, но даже мочки ушей походили на папашины. Так что сомнения были напрасны – Ян был родным отпрыском. Только вот крылья… Зачем же они росли?

Старики иногда рассказывали байки, будто раньше весь люд Королевства был единым. Не было каст горбатых, среднекрылых и стремительных летунов. Вместо короля и его семьи правили старейшины деревень, и никто внимания не обращал на длину крыла за плечами сородича. Понятное дело, что те, у кого крылья мощнее развились, и летали выше. Так и работу себе подходящую находили. Говорили, что все звонницы – высокие башни с колоколами, в которые бьют, когда праздник или, наоборот, беда, чтоб созвать весь народ с округи – построены некогда предками стремительных летунов. Им-то сподручнее было такие высотки строить. Сейчас не дождешься от стремительного летуна, чтобы он хоть один камень ради блага горбатого поднял, не то, что звонницу воздвиг.

Что-то или кто-то разобщил народ, разделил по кастам. Ни одна история прадедов не давала ответа, что за горе случилось на земле, почему люди разделились, почему стали друг от друга отстраняться, мерить значимость и уважение по длине крыла. Будто буря промчалась по землям Королевства – и память стерла, и дружбу людей. С тех пор горбатые остались на земле. Их уделом стало возделывание почв, выращивание животины на убой и прочие техники добычи пропитания. Среднекрылые заняли нишу торговцев и ремесленников – разъезжали по деревням, выменивали товары, хитрили, вгоняя горбатых в долги и постепенно обзаводились слугами из представителей низшей касты.

Стремительные летуны избрали для себя роль благородных воинов. Главной напастью земель Королевства были налеты аргонов – больших диких птиц. Аргоны напади на земли, вероломно губя и сжирая урожай людей. Горбатые не могли отогнать стаю аргонов самостоятельно. Средняя птица была в два раза крупнее человека, ее клюв одним щелчком разбивал череп. Только подлетев со спины и вонзив острое копье меж крыльев, стремительный летун мог убить аргона. Но доблесть и отвага крылатых героев очень скоро стала зависеть от того, сколько заплатит деревня горбатых за сохранность своих угодий.

Откуда взялась королевская семья – история также умалчивала. Будто были они из покон веков. Жили и живут до сих пор в своем Поднебесном замке. Каста их называется «парящие под облаками», но кроме одного королевского семейства больше таких людей на землях никогда не встречалось. Отсюда возникали домыслы, что поднебесные птахи либо чужеземцы из далеких краев, либо чудом сохранившийся род вымерших крылатых людей, которые сейчас не рождаются вовсе. При любом объяснении семейство поднебесных птах было уникальным, что абсолютно соответствовало статусу королевской семьи и правящей коалиции. Таков был уклад Королевства уже многие века.