Какого же было моё удивление, когда среди запахов немытых заключённых я вдруг почувствовал тонкий цветочный аромат. Чувственный, глубокий, он окутывал теплотой, словно солнце летним утром, наполнял силой и восторгом. Запах всё усиливался, и я чувствовал, как мой зверь чуть ли не скулит от радости. Ещё немного и он будет готов свернуться у ног этой проходимки и вилять хвостом! А кто ещё в тюрьме может быть?

Но неожиданнее всего оказалось то, что я и сам не прочь устроится около стройных, соблазнительных ножек, когда наконец увидел ведьму. А лучше между них.

Маленькая, хрупкая с волосами цвета меди она вызывала дикое желание. В штанах стало настолько тесно, что я боялся разрядиться от одного взгляда на ведьму. Кружевное чёрное бельё казалось вызовом. Вызовом для того, чтобы сорвать его к демонам и насладиться каждым сантиметром её тела. Обхватить губами чувствительную вершинку груди и с наслаждением втянуть в рот. Я не знаю, сумел ли удержать лицо, когда лис уловил ответный запах её желания. Перед глазами проносились такие картины, что было уже не только тесно в штанах, но и больно. Всё, что мне сейчас хотелось - касаться её.

Опомнился, когда начальник тюрьмы заговорил.

— Лаврентий, не нужно. Анаэль, я Вэйт, а ты, видимо, та самая ведьма, которая умеет лечить?

— Д-да, — настороженно и немного нервно отозвалась она, покосившись на начальника тюрьмы.

Я тоже глянул и чуть не зарычал, когда увидел, как он пялится на мою женщину.

— За одеждой. Быстро, — пряча появившиеся когти на руках, приказал я. Попытался улыбнуться Анаэль, чтобы смягчить резкость, пусть и не по отношению к ней, и провалился.

Моя ведьма с такой надеждой посмотрела на закрывшуюся за Лаврентием дверь, что чуть искры из глаз от бешенства не посыпались. От одной мысли, что ей понравился другой оборотень, мой лис оскалился, разом растеряв детскую беспечность.

Анаэль

Мамочка, оборотни! Воображение тут же нарисовало жуткие картины. В прошлом мире об их любвеобильности слагали легенды, а уж когда они находили себе пару, то хуже собственника и не найдёшь. Я, конечно, тоже влюблялась без памяти по несколько раз в месяц, пока Андерса не встретила, но оборотней всегда обходила стороной. Да и мало их у нас было, а здесь целое княжество. Так и умру старой девой, потому что сидеть дома и общаться только с девочками, я не намерена. Никогда не понимала, как можно отказываться от своих желаний. Князь Вэйт даже чутка привлекательности для меня потерял. Так... пару пунктов.

Что? Он сказал «одежду»?

Я разом выкинула из головы все предрассудки и с надеждой посмотрела на дверь. Вдруг Лаврентий далеко не успел уйти? Он же не посмеет перед князем отказать мне в маленькой просьбе? Мгновение на размышления и вот я уже распахиваю дверь и кричу в опустевший коридор.

— И поесть принесите!

Оборотни же. Даже если ушёл далеко, то слухом не должен быть обделён.

Повернулась к князю и покраснела до кончиков ушей. Вэйт первый раз не удержал лицо. Брови взлетели вверх, глаза округлились. Да его даже раздетая я не так шокировала, как просьба покушать!

— Анаэль, вы... вас не кормили? — тихо спросил князь и что-то такое в его голосе жуткое послышалось, что я решила пожалеть местных стражей.

— Немного, — скромно призналась, умолчав, что вторые сутки голодаю. — Волшебство вытягивает много сил.

Он кивнул, принимая ответ, и даже словно расслабился немного. Нет, на лице не отразилось, мину держать князь умеет, но руки из-за спины вынул. Видела я, какие когти у него были, когда одежду требовал. Подумаешь, не оценил мой внешний вид. Оскорбился бедняжка. К нему, наверное, на приём только расфуфыренных дам пропускают.