– А когда это будет?

– После Нового года.

– А почему сейчас нельзя?

– Потому, что он ещё не решил, будет ли жить с нами всегда.

Возвращение

Павел подходил к знакомому дому, и сердце его забухало, как кузнечный молот, а потом провалилось и запуталось где-то в кишках.

Он подошёл к двери заветной квартиры, и вдруг услышал голос своей ненаглядной красавицы жены. Она ругалась, прибегая к таким выражениям, каких он не слышал, даже общаясь с мужиками. Он с облегчением улыбнулся, поняв, что вернулся на знакомый до боли вулкан, в период его извержения, но теперь он не имеет к нему никакого отношения. Потом услышал густой голос мужчины, который тоже не выбирал выражений.

Павел позвонил в дверь. Ему открыл краснорожий мужик – косая сажень в плечах – усатый, лохматый и пьяный. На лице его выделялись ярко-голубые выпуклые глаза в красных веках.

– А это ещё кто? – Грозно спросил он у Жени.

– Это – мой бывший нарисовался, с того света явился.

– Ну, проходи, давай знакомиться. Я – Василий Дубак, прапорщик.

– Павел Забелин, токарь.

– Ясно. Выпьешь? Нет? Так ты чего пришёл-то?

– Да я за дочкой пришёл, хочу её забрать. Где она? – Он только сейчас посмотрел на Женю и удивился, как она изменилась за эти полтора года. Она пополнела, лицо оплыло, но хмурое раздражение было прежним. Потом понял – да она беременная!

– Илонка с соседской девчонкой на ёлку пошла, Васька ей несколько билетов на ёлку притащил. Может, скоро придёт. Болтается где-то допоздна, домой не торопится.

– Дочку можешь забрать, я своих короедов целый взвод настрогаю, да и Женьке она как чужая. Распустил ты жену, плохо воспитывал, мне теперь перевоспитывать её приходится. Ну, с этим мы справимся, опыта я с новобранцами накопил – будь здоров! Он задумчиво почесал свой толстый нос, и продолжил:

– Распусти-и-л, дальше некуда! Первый раз встречаю бабу, чтоб она ребёнка не хотела. Ну, ничего, у меня будет рожать, пока сам не скажу, что хватит. Работать, говорит, не буду. Ишь, графиня выискалась, на шее у мужа ей нравится сидеть. На моей шее долго не усидишь, – Василий похлопал себя по бычьей шее: – Не хочешь работать – рожай детей, они скучать не дадут, и без работы не останешься. Денег мало? Так я не фон барон какой-нибудь, но голод и нищета нам не грозят. Моего пайка на всех хватит. Да и одевает, и обувает меня, родная армия.

– Боров ты, а не барон, чтоб тебя черти взяли! – Подала голос жёнушка.

– Цыть, у меня! Давно не получала? Так за мной не пропадёт! Ишь наладилась – кусать руку, хлеб дающую, шалава необразованная.

Павел попросил:

– Женя, собери вещички Илоны, да и мои тоже. Свидетельство о рождении не забудь.

– Твои шмотки – вон, у порога, в старой сумке. Хотела на помойку выбросить, да не успела. А у Илонки и собирать нечего. Школьную форму, ранец с учебниками, да так, по мелочи. Остальное – купишь.

– Телефона у неё нет? Нам надо на вечерний поезд поспеть.

– Ишь, чего захотел! Телефон ей! Ладно, схожу к соседке, у девчонки её телефон есть.

Павел осмотрелся. Квартира принадлежала ему. Он жил в ней ещё до женитьбы. Теперь она стала походить на казарму. Всё в ней чужое, и люди чужие. Бедная Галочка! Сколько ей пришлось пережить, пока он ей голову морочил из-за Жени. Его прервал Вася, он словно прочитал его мысли:

– Квартира, как я понял, твоя, и ты имеешь на неё все права. Женьке после развода даже половина не положена. Она ведь уже взяла развод, и про квартиру узнала. Но повремени чуток, пока я получу жильё от воинской части, мне обещали. Черкни телефон, я тебе отзвонюсь, как будем съезжать.

– Хорошо, Василий. Хороший ты человек, порядочный, опять повезло Жене.