Сюй понял, что Учитель погружён в проведение эксперимента. Уже много лет он ищет «огонь медицины», который позволит обеззараживать и заживлять раны. На днях он с азартом рассказывал о потрясающих свойствах редкой калиевой селитры: в определенных пропорциях с другими веществами, она способна самовоспламеняться. Он близок к грандиозному открытию, которое изменит жизнь всего человечества, спасёт сотни, тысячи жизней.

Внимание Сюя привлекли желтые цветки кирказона, лежащие перед Тао. Сердце Сюя вздрогнуло, будто пронзённое огненной стрелой. Не отдавая отчета в своих действиях, он бросился к столу Тао. Тот, поглощённый просчетами не заметил, как Сюй заменил листья каркизона на бамбуковые.

С тех пор, Сюй приходил в покои Тао Хунцина каждый день, пока тот не оставил свои бессмысленные эксперименты и не отказался от поисков Хо Яо – «огня медицины».

***

Бог войны Гуань-ди и вополощение грядущего Будды Майтрея прогуливались по Саду Вечности.

– Думаешь, ты сделал благое дело, отодвинув изобретение пороха на несколько тысячелетий? – с усмешкой спросил Гуань-ди.

– Будущее слишком многовариантно, чтобы однозначно ответить на твой вопрос, – задумчиво сказал Майтрея. – Но, возможно, когда придёт время и спираль сделает новый виток, человечество будет более осознанным и тогда изобретение пороха будет во благо.

– Я восхищаюсь твоей верой в людей, – покачал головой Гуань-ди. – С каждым тысячелетием жадность людей только растёт… нет, их природа слишком не совершенна, чтобы они могли познать истинную ценность жизни…

Майтрея не стал возражать, лишь загадочного улыбнулся.

Разомлевшие от августовской жары, вице-директор Веригин и полковник Спиридович, лениво обсуждали прибытие государя по случаю открытия памятника Александру II за обедом у начальника охранного отделения Кулябко.

– Господа, у меня в кабинете ожидает интересный субъект с серьезными новостями, – хозяин потирал ладони.

– Знакомьтесь, Аленский. Человек, который уже три года дает мне совершенно чудные сведения и заслуживает полного доверия.

– Мо..Дмитрий, прошу быть откровенным. Люди свои… Прошу, рассказывайте, – Кулябко сделал благожелательное лицо.

Молодой человек откашлялся и выпятив губу, со значением, начал рассказ.

– Некоторое время назад, в Петербурге я завел знакомство с неким Николаем Яковлевичем. Недавно, он приехал ко мне на дачу в Потоки и заявил, что существует боевая группа, задумавшая какое-то дело в Киеве. С ним, некая Нина Александровна – бомбистка. Нынче ожидаю их приезд. Кажется, дело касается министров Столыпина и Кассо.

– Благодарю за сведения, – Кулябко взмахом руки отправил гостя восвояси.

– Вот что, – взволнованный Веригин вытирал пот со лба батистовым белоснежным платком, – Николай Николаевич, вы верите ему? Я – нет! А если это покушение на Государя? Представляете, какие могут быть последствия?

Агенту решили выдать билеты в Купеческий сад и в театр, чтобы заполучить в свои сети опасных гостей.

День премьеры. Высокие гости расположились на своих местах.

Богров-Аленский после променада в саду, в театр зашел через главный вход.

Побледневший Кулябко, увидел его и прошипел: «Ну что, где твой Николай Яковлевич?».

– Он дома и еще не вышел, – Мордка спокойно зевнул.

– Домой, быстро! Выяснить и доложить! – побагровел Кулябко.

Богров перешел на другую сторону улицы, глазея на витрины и прохожих. Постоял и вернулся. Ему казалось, что войти через боковой вход в театр будет проще.

– Не положено! – путь преградил полицейский.

– Позовите, Кулябку! – беспокоился Мордка.