Многие рабочие поддерживали требования анархистов. Воодушевленные этой поддержкой, комитет приступил к подготовке всеобщей забастовки в Белостоке. Во время проведения очередного митинга, призывающего рабочих города поддержать забастовку, полиция арестовала большую часть руководителей анархистского движения. Гершона забрали прямо с самодельной трибуны, на которую он только что взобрался, чтобы произнести речь.

Всех арестованных поместили под стражу; началось следствие. Отношение властей к анархистам, как и к представителям иных политических течений, было довольно гуманным: их рассматривали не как врагов, а как идейных противников. Через несколько дней всех задержанных освободили из-под стражи в ожидании суда. Гершон не стал испытывать судьбу и решил бежать в СССР, туда, где свершилась революция, где можно найти новых сторонников, где есть больше шансов продолжить борьбу и реализовать свои цели.

Купив билет на поезд, он выехал в город Барановичи, находившегося в шестидесяти километрах от границы. Там он связался с местными анархистами, у которых был налажен надежный «коридор». Они познакомили Гершона с полезными людьми, а те свели его со своим извозчиком. В неприметной повозке, запряженной уставшей от долгой жизни лошаденкой, извозчик доставил его до пограничного местечка Рубежевичи, расположенного в восьми километрах от границы. В Рубежевичах по инструкции, полученной от извозчика, Гершон нашел нужного человека, заплатил ему пять тысяч марок, и ночью тот перевел его через Польско-Советскую границу. Так Гершон Йоселевич Тарловский оказался на территории СССР.

8.

Обычно Иосиф ставил перед низким креслом, на котором сидела жена, небольшой столик. За ним она завтракала, обедала и ужинала. После еды он убирал столик, чтобы Диане было удобно вставать и бродить по комнатам. Поначалу жена еще ходила сама. Правда, это создавало дополнительные проблемы. Ее нельзя было оставить одну: она находила и перекладывала в самые неожиданные места документы и ключи от квартиры, прятала одежду, посуду, после чего Иосифу приходилось часами все это искать. Тогда он собрал все ценные вещи и документы, убрал их в шкаф и запер на ключ. Главное было самому не забыть, куда положил ключ от шкафа – память в восемьдесят с лишним лет начала подводить.

Однажды днем он задремал и не уследил, как Диана открыла английский замок входной двери и вышла на лестничную клетку. Каким-то чудом он вовремя проснулся, заметил, что жены нет в квартире, и запаниковал. В последний момент, догадавшись, он выскочил на лестничную клетку. Диана стояла у края лестницы, обеими руками вцепившись в перила, готовая шагнуть на непослушных, подгибающихся ногах вниз. После этого случая Иосиф стал запирать дверь на ключ, ключ убирал подальше, с глаз долой, чтобы Диана не смогла его найти.

Прошло время, и Диане стало трудно самостоятельно вставать. Утром Иосиф спешил к ее постели, целовал в щеку: «С добрым утром, любимая!» Затем он придирчиво осматривал ее лицо, плечи, руки – так он контролировал, все ли в порядке с женой. Он поднимал ее под руки, помогал дойти до ванной, после этого сажал в кресло. Это черное кожаное кресло они вместе с сыном купили специально для нее. Иосиф долго ходил по огромному мебельному магазину, тщательно анализируя параметры. Он выбирал низкое и глубокое кресло, чтобы Диана с него не упала.

Днем, ухватив жену подмышки, он поднимал ее с кресла и упорно заставлял ходить по квартире, водя под руку. Диана слабела, едва переставляла ноги, и порой Иосиф практически тащил ее на себе из последних сил. Вскоре в одиночку с этой задачей он уже не справлялся. Пришлось нанимать сиделку, которая помогала ему утром и вечером. Днем на помощь приходили взрослые дети и вместе с Иосифом, под руки, водили маму по квартире. Диана порой пыталась сопротивляться, не понимая, что от нее хотят, куда ведут. Потом она вообще отказалась ходить. Из-за недостаточного количества движений мышцы дрябли, атрофировались. Ступни изуродовал артроз. Он изогнул, искалечил ноги, ступать на них было невозможно. Иосиф пришел в отчаяние. Движение – это жизнь. Диана должна двигаться! Диана должна жить! Они всегда будут вместе! И он, как умел, начал делать с ней гимнастику, тряся и поворачивая ее руки, ноги, шею.