В тот момент, когда Йося, наконец, принял решение не повторять Генкиной ошибки, внимание его привлекла странная пара, медленно двигающаяся в сторону их дома. Высокий сутулый мужчина в длинном, не по сезону теплом пальто на ватине, нес в руке многое повидавший фанерный чемодан. Пальто было явно велико и висело на плечах, как на вешалке. Небритые впалые щеки усиливали сходство этого человека со скелетом, неловко переставлявшим костлявые ноги в растоптанных ботинках неопределенного грязноватого цвета. Свободной рукой мужчина заботливо поддерживал под локоть изможденную худую женщину. Несмотря на майскую погоду, голова ее была обмотана шерстяным платком, сползавшем на лоб. Как и спутник, она была одета в теплое пальто, на ногах отопки – обрезанные изношенные валенки. Время от времени женщина неуверенно останавливалась и тяжело, с присвистом дышала. Не дойдя до дома, пара остановилась в нескольких метрах от крыльца, под которым сидел Йоська. Женщина надсадно закашлялась; мужчина поставил на землю чемодан, достал из кармана на удивление чистый носовой платок и начал вытирать проступившие на лице спутницы капли пота.

Йося затаил дыхание – что это за люди и что им надо в их дворе? Мужчина тем временем поправил сползший платок на голове женщины, затем смахнул с ее плеча невидимую пылинку.

И тут мальчик услышал над головой по крыльцу шаги, после чего раздались какие-то странные звуки – то ли ребенок заплакал, то ли кошка хрипло замяукала. Женщина тем временем подняла голову и посмотрела на крыльцо; по ее серому лицу скользнула вымученная улыбка. Тут по ступенькам протопали чьи-то ноги, и Йося увидел бабушку, бросившуюся к незнакомцам со сдавленным криком:

– Доченька, родная, счастье мое!

При виде этой картины у Йоси возникло чувство тревоги и ревности – почему бабушка так истово обнимает эту женщину, почему называет доченькой? По лицу Любы катились слезы, она время от времени всхлипывала и бормотала что-то невнятное, крепко прижимая к себе незнакомку. Мужчина отрешенно стоял рядом, не переставая держать спутницу под локоть. Наконец бабушка повернулась и к нему. Продолжая одной рукой обнимать женщину, другой она притянула к себе ее спутника и замерла так на несколько мгновений. Затем пригнула к себе его голову и поцеловала в небритую щеку. Мужчина мгновенно расслабился, обмяк и неловко обхватил руками обеих женщин. Так они втроем и стояли посреди двора.

Йосе стало неловко за бабушку, которая вот так у всех на виду обнимается с этими странными людьми. Мальчик вылез из своего убежища и ступил на деревянные тротуары. Надломленная доска под ним тихо скрипнула, но в тишине двора этого звука оказалось достаточно. Женщина испуганно вздрогнула, подняла голову и их взгляды встретились. Йося долго потом не мог забыть этот взгляд: в нем было отчаяние и надежда, боль и неуверенность. Бабушка вслед за женщиной тоже повернула голову и дрожащим голосом проговорила:

– Йосенька, солнышко, у нас сегодня есть радость – твои родители приехали!

Но Йося не ощущал никакой радости. Этого не может быть! Неужели это и есть его мама? А где же та красавица с длинными белыми волосами, в воздушном платье, с алым цветком в руках?

Женщина освободилась из объятий бабушки и нетвердым шагом пошла к Йосе.

– Сыночка, Йосенька мой, иди ко мне! – она протянул руки, намереваясь его обнять. Йося испуганно сделал шаг назад и спрятал руки за спину. Женщина в растерянности оглянулась на бабушку. Та быстро подошла к ним и обняла обоих, подталкивая Йосю к женщине.

– Не волнуйся, все будет хорошо, он просто не помнит тебя! Таки он же был тогда совсем дитем, – скороговоркой успокаивала она дочь.