Да так, что и сами поверили.

Какими молитвами звучными

Клялись мы Молоху в верности?

Считали, что он всеведущий,

И всё до конца понимающий.

А он состраданья не ведая,

Был просто всепожирающим.

ПО САВЕЛОВСКОЙ ДОРОГЕ

По старой дороге Савеловской

Спешат электрички недальние,

И тут же кусты припыленные,

Блоки закуской просалены.

По слухам, здесь строится станция…

Метро, говорят, даже будет -

Пока ж собираются пьяницы.

А пьяницы тоже ведь люди.

Дай бог – всё снести им и выстрадать,

Душа ведь не шарик резиновый…

В кафе “Под кустами” на Дмитровском

Алкают дары магазинные.

Алкают с селедкой подтухлою,

Синюшными мыслями маются,

Напитки, что “борматухою”

Теперь на Руси называются.

Идут разговоры неспешные.

Лишь изредка ход их взрывается:

Но это больной или бешенный

Иль так кто-нибудь изгаляется.

Идут разговоры неспешные

На темы обычно-привычныые:

Про случаи в жизни потешные,

Про что-то общественно-личное.

Хоккейно-футбольные чаянья…

Про цены на водку и прочее,

Чего-нибудь про начальников,

Про жизнь человека рабочего.

Широк круг вопросов затронутых,

Чего только не обсуждается…

И даже секреты притронные -

Их тоже молва касается.

Бесстрастная и монотонная

Беседа идет – не кончается.

И можно, наверное, тронуться

От бьющего в душе отчаянья.

Спешат электрички недальние.

Посмотришь на небо – смеркается…

И думы такие печальные

Липким туманом сгущаются…

НАД РЕЧКОЙ ТВЕРЦОЙ

Ответ на тайну вечных истин

До удивленья тих и прост:

Под сенью отшумевших листьев

Росою прибранный погост.

И всё, что в жизни её было

И тот прекрасный, чудный миг

Хранит безмолвная могила,

Запечатлел бессмертный стих.

Строфой любви и восхищенья

Поэта пламенной мечты,

В ней наш великий русский гений -

Волшебник чистой красоты.

Её краса как блеск природы -

И не беда и не вина.

Она ушла, как убегает

Весною быстрая вода…

И жизнь ушла – лишь удивленье

От человечьей суеты

И для потомков утешенье:

Лежащие в траве цветы…

Всё в круговерти – от начала

И до могильного конца.

Как много время убежало -

Как и воды в тебе, Тверца.

Внизу в овраге – под погостом,

Где над водою дикий терн.

О как всё сложно, и как просто

Решилось в мире – Анна Керн.

СЕКРЕТАРЬ ПАРТКОМА

Утром со светом встала.

Ждут тебя поздно дома.

Я вижу: порядком устала

За день секретарь парткома.

От пыли лицо посерело,

И невпопад – на вопросы.

Как паутинкой белой

Виски прочертила проседь.

Синь глаз – разливное море -

Сейчас как в покрове тумана,

И от косьбы на ладони

Мозольная вздулась рана.

С усмешкой: – Да, малость я сникла …

Дождливая нынче погода …

Хоть и крестьянка от рода,

Да всё же немного отвыкла …

Всё больше – по части бумаги:

Планы, отписки, отчеты …

Как будто бумаги как маги

Исправят все недочеты.

То сеть побыстрей формируйте,

То агитаторов – списки…

Вот и отвыкли руки -

Набила, как видите, кисти …

Сильней слов – сила примера,

Слова есть слова – да и только …

Чтоб в людях ширилась вера,

Пусть будет немного и больно.

Все вышли – директор, контора …

И мне отставать негоже:

Ведь тот коммунист, который

Делом слова итожит.

Ну, впрочем, не будем о боли …

Смотрите, пшеница – вот сила!

Какое отличное поле …

И главное: как же красиво!

Спускался над полем вечер.

Солнце садилось комом.

Как раскудрявил ветер

Тебя, секретарь парткома.

НА ПОЛУСТАНКЕ

Как будто отстал я от поезда

На дальнем, глухом полустанке.

Света метнулись полосы

В ритмичном дорожном танце…

Скользнули на грани перрона

И скрылись за поворотом,

Лишь на последнем вагоне

Сгорают в дождливом далеко.

Поезд как жизнь исчезает.

За мной он, увы, не вернется.

И в ночи холодной растает

Надежда в дрожащих оконцах.

Кричи – не кричи: не поможет,

Есть график отмеренно-четкий:

И изменить не сможет

Никто этих мудрых расчетов.