– Нет, ты не понял. – Я соображаю, что несу полный бред, но остановиться уже не могу. – Я спросила твоего коллегу, того дежурного врача… Он хотел поговорить с тобой. То есть с одним из вас. И я спросила, кого ему позвать – тебя или первого мужа. Я же не могу знать. Я вас и так-то различить не могу, а уж спросонок-то… Ну как, как я могу узнать, кто передо мной, вот скажи? Руки, волосы, носы – все одинаковое. А ему, коллеге твоему, нужна была срочная консультация. Кто-то там умирал. Спасать надо было.

Фразу «это был безумный сон про близнецов» я произнесла уже в закрытую дверь. Муж понесся звонить в клинику и объяснять, что… Я не знаю, что он им там сказал.

Вернулся он через некоторое время со словами: «Тебе там не тройняшки случайно снились? Там как раз рук не хватает. Твое безумие будет в цене».

Вот так и живем. Конечно же мне досталось. Но не так чтоб сильно. Как только меня пытаются приструнить, я сразу же объясняю ему, супругу, что коль уж он не может справиться с одной отдельно взятой штатной единицей в ячейке общества, то как именно собирается управлять целой клиникой, которую в самое ближайшее время намеревается открывать? Начинать надо с малого и отрабатывать приемы управления персоналом в сложных, приближенных к боевым условиях.

Это обычно сразу же охлаждает праведный гнев будущего крупного медицинского функционера и одновременно дает сладкое, ни с чем не сравнимое осознание того, кто в доме хозяин. Этой маленькой хитрости – всегда создавать у мужчины ощущение, что именно он руководит процессом, – меня научила бабушка. Я обязательно расскажу о ней. Только чуть позже. Иначе вы запутаетесь в моих многочисленных родственниках и не сможете уследить за причинно-следственными и фамильно-интимными связями, имеющими отношение к нашей семье.

Мы обязательно дойдем до бабушек и дедушек, до мам и пап, до коллег и друзей. Обещаю. Просто, как вежливый человек, предпочитаю сначала представиться сама.

Итак… Вот попробуй-ка расскажи о себе. Понятия не имею с чего начать. Наверное, с имени. Оно у меня очень необычное. Меня зовут Микаэла. Вот так вот, ни больше ни меньше. Не Таня, не Катя, не Аня, не Света. Понятно, что в моем классе, где было три Оли, четыре Тани, две Ани и всего одна Настя (сейчас можно начинать приблизительно прикидывать дату моего рождения, главное – определить, в каком же году имя Настя было редким и экзотическим), я была эдакой жар-птицей. Инопланетянкой. Практически Аэлитой, только нос с горбинкой.

Впрочем, это некоторое лукавство. Нас, инопланетянок, было три. Что, согласитесь, совсем немного для элитной школы с углубленным изучением английского языка и зашкаливающим количеством детишек полномочных, временных поверенных и примазавшихся к ним из Внешторга. Практически дыша в затылок и наступая на пятки, в одном ряду со мной стояли белокурая длинноногая латышка Инга (о, как я мечтала в двенадцать лет иметь такие вот льняные локоны с нежными завитками в районе уха) и армянка Лилия.

Ингу потом отобрали в секцию спортивной гимнастики. Инга. Латышка ли? Может, и литовка, не помню уже. Точно на «л». Лиля вот была стопроцентной армянкой, а про Ингу не уверена. Но как бы то ни было, именно ее – гибкую и удивительно пластичную – выбрали из всех девочек и пригласили заниматься. В школу олимпийского резерва, во как.

Я своими ушами слышала, как учительница физкультуры Лариса Евгеньевна, адепт правильного питания и здорового образа жизни, говорила своей ближайшей подружке Нине Сергеевне, математичке, о том, что из Инги выйдет толк. Эти прибалты просто созданы для спорта. Высокие, мускулистые, длинноногие.