Чутье подсказывало ей, что нельзя шевелиться и поворачиваться. Но любопытство пожирало Ханну изнутри. Она подняла взгляд и повернула голову. Вдали у большого березового дерева плавными, невидимыми движениями шла женщина. Она парила в нескольких десятках сантиметров над землей. Ее свободное одеяние грязно-серое, местами рваная, в пол. Кончики босых ног виднелись под разорванным грязным подолом платья. Безобразно собранные каштановые волосы на затылке непонятно чем лежали в пух и прах, походившие на осиное гнездо. Женщина летела, как призрак. Платье колыхалось, когда она летала над землей.

Ханна не могла оторвать взгляда от женщины. Ей бы скорей убежать отсюда, скрыться в домах, но страх не дал даже с места шевельнуться. Секунда. Ханна поняла, что это ведьма. Она вышла на ночную охоту, осуществлять сатанинские ритуалы. Ханна здесь появилась не вовремя. Еще секунда. Ведьма словно услышала мысли Ханны. Она в то же мгновение повернулась к Ханне и медленно, без каких-либо движений полетела к ней. Ханну охватил панический ужас. Ей хотелось кричать во все горло. Но комок в горле не дал ей вымолвить ни звука. Ноги приковались к земле. Ведьма все приближалась и приближалась. Она совсем близка, в нескольких метрах от нее. Вырвался крик. Биркина увидела не ясное, расплывчатое лицо женщины. Ужас и страх переполняли душу Ханны.

Ханна проснулась в холодном поту в полдень. Солнце ярко светило через окно. В доме никого. Через приоткрытое окно слышались голоса. Дети играют поблизости на улице. Супруг строгал доску для пола во дворе. Ханна протерла сонные глаза. Все это привиделось ей во сне. Ханна вздохнула с облегчением и вышла на крыльцо двора.

–Доброе утро.

–Для кого доброе утро, а для кого добрый день. – старательно пыхтел под жарким летним солнцем Данис. Он полировал доску для пола и убирал неровности.

–Вы завтракали? – Ханна еще раз протерла глаза.

–Мы все уже ели, не смотря на то, что ты как убитая спала. Мы не стали тебя будить, уж очень сладко ты спала, моя дорогая.

–Надо было меня разбудить, а то, черт знает, что мне сниться.

–Что, опять кошмары и видения?

–Ага. Даже вспоминать не хочется. А где Найля? – оглядывалась вокруг Ханна.

–Она в огороде за хлевом точит косы.

–Точит косы? Зачем? – лицо Ханны приняло испуганно-непонимающее выражение.

–Затем, что через час мы идем все вместе в поле косить сено для скота, которая у Найли, а теперь наше общее, имеется в количестве 2 коров. Они дают свежее молоко, из чего можно делать кефир, сливки, сметану, масло, творог на продажу и себе, если ты не заметила.

–Ничего себе, ты мне не говорил. Как я могла такое не заметить? – задумалась Биркина.

–Ты готовкой ужина занималась, когда коровы пришли с дневного кормления. Найля все сделала сама. Иди, поешь хоть что-нибудь, скоро нам в путь.

Ханна направилась на уличный нужник. Он находится за хлевом у забора отдельно от остальных строений. Найля стояла спиной на другой стороне забора. Ее четкие отточенные движения точили лезвие косы. Лезвие косы сверкало острием на лучах солнца. Первая коса стояла возле забора, готовая к применению и ждала момента. Вторая в процессе приготовления в руках специалиста. Третья еще не обработанная с тупым лезвием с желтым цветом ржавчины.

Дети несли сумки с водой, бутербродами и овощами для короткого перекуса на месте сенокоса. Семья прошла до конца улицы и свернула в проулок. Проулок оказался тем самым, который Ханна видело ночью во сне. Все в точности как во сне. Наяву обстановка оказалась не такой уж и устрашающей и пугающей. Приятная ходьба по хорошо протоптанной тропе. Свежая трава радует глаза. Где-то рядом на яблоне щебечут и поют тонкими голосами птицы.