Подтянув ногу к себе, тихо плачу. За что это мне? Я же не убивала его сестру. И брат мой не хотел её смерти. Это была случайность. Зачем всевышний так жесток ко мне?

– Ты до сих пор здесь? – от окрика мужа, подскакиваю на ноги. Наступать на левую ногу больно, но страх перед мужем пересиливает боль. – Приведи себя в порядок и вон из комнаты.

Подхватив сумку, хромая, забегаю в ванную. Давлю в себе слёзы и быстро умывшись, переодеваюсь. Боюсь, что зайдёт в ванную. Даже запертая дверь его не остановит…

Бросив взгляд на себя в зеркало, отворачиваюсь. Не могу смотреть само́й себе в глаза.

Выйдя из ванны, быстро иду к двери. Имам лежит на кровати и провожает меня прожигающим взглядом и неприязнью на лице. Только закрыв за собой дверь, выдыхаю.

Целый день проходит на кухне так, как и вчерашний. Гости не прекращают посещать этот дом. К вечеру усталость даёт о себе знать. Нога начинает ныть.

– Ты ела? – от вопроса незнакомой женщины подпрыгиваю на месте и, обернувшись к входу прижимаюсь спиной к раковине, где мыла посуду.

– Здравствуйте…

– Ты поела? – подходит ближе. Она вчера мне указала, где расположена кухня.

– Да, конечно. – опускаю взгляд. Нет никакого аппетита, хотя живот уже урчит. Все только поужинали, сейчас приберусь и поем из остатков.

– Эх, девочка, девочка. Иди сюда. – взяв за руку, ведёт к столу – Садись.

– Нет, нет… – мотаю головой. Я помню слова Имама. Не хочу получить ещё больше от него.

– Что значит нет? – хмурится женщина – Быстро села и поела. В обморок скоро свалишься.

– Я потом поем. Пожалуйста.

– Что это значит?

– Что такое тётя? – услышав голос мужа, меня бросает в дрожь. Он целый день не замечал меня, а теперь он здесь…

– Она не ела, хочу, чтобы села за стол и поела как нормальный человек.

– Оставь её. Не маленькая.

– Имам, я твоя тётя, не забывай об этом. Я молча твои детские приказы исполнять не собираюсь.

– Тётя, это моя жена. Оставь её и иди к гостям. Я сам решу…

– Я тебе так решу! Не дорос ещё, чтобы вести себя как дед. Не копируйся под него, предупреждаю. Последствия будут очень плохими, если Он узнает.

– Кто он? Дед? Так, он сам дал мне волю. – мерзко ухмыляется Имам, складывая руки на груди.

– А я не про деда. Я про него. Вспомнишь, когда он узнает о твоих выходках.

– Да пошла ты! – опускаю ниже голову. Неприятно видеть, как он оскорбляет свою тётю. – Он никто в этом доме! Я будущий глава семьи. Глава клана.

– Мечтай, малыш. – посмеивается тётя – Рано или поздно он вернётся. Вернётся и ни тебе, ни деду, ни твоим родителям несдобровать. Запомни это!

– А теперь ты запомни, дорогая тётя. Дед его не примет никогда! Он готовит меня к принятию его места. Я скоро стану главой. И не уверен, что дорога в этот дом будет открыта для тебя. Даже дед, которой любит свою доченьку, не станет мне указом. А Его, я вообще на порог не пущу!

– Мы посмотрим ещё. Посмотрим, кого вышвырнут из дома, как щенка подзаборного. Как ты и все остальные будете отвечать за свои поступки. Я ни капли в нём не сомневаюсь.

– Вот и отлично. Топай к нему и радуйся. А к моей жене не лезь. Уходи.

– Имам, Имам. – с усмешкой качает головой – Очень пожалеешь!

– Посмотрим. Дверь там, тётя. – рукой указывает на выход.

– Дождись его милая. Он спасёт тебя из лап этих зверей. Только дождись. Он заставит всех понести наказание. – говорит мне и уходит.

– Что? Уже радуешься? – хватает за подбородок – Рано не радуйся, никто тебя не спасёт. Никто. До конца своих дней ты моя собственность, и вот этими руками я отправлю тебя в могилу.

Глаза закрыла, боюсь открывать. Не хочу видеть ненависть. Не хочу видеть его лицо.