— Спасибо, — поблагодарил Вилл и сделал пару глотков. По телу разлилось приятное тепло, проникающее в каждую клеточку, а виртуальные нервишки слегка успокоились.

— А вообще, — в зелёных глазах Кунда заблестели хитрые искринки. — Я всего лишь учился у своего мастера. Моя маленькая шалость со свадьбой не идёт ни в какое сравнение с твоим планом по спасению тысяч невинных душ и использованию их в своих целях.

Вилл смутился и отвёл взгляд в сторону.

— Да ну тебя. Опять ты об этом. Это же так, предположение…

Когда в Башне из белого нефрита он впервые выразил желание спасти всех из этого прогнившего мира, то говорил искренне и без стремления получить что-то взамен. Эти слова шли из глубины души, из желания уберечь всех от того кошмара, через который прошёл он сам. Он никогда не пытался прыгнуть выше головы и сгореть от непосильного альтруизма. В их родном игровом мире он думал в первую очередь о своей безопасности, безопасности своих ребят, а потом уже шли все остальные. Помочь всем сразу он не мог просто физически – за исключением пары месяцев добровольно-вынужденного изгнания его уровень, снаряжение и отчасти игровые навыки всегда были хуже определённого процента игроков. Теперь же всё изменилось. В его руках огромная сила, такая, которая и не снилась всем остальным. В его руках так же разрозненные кусочки пазла, собрав которые он сможет найти путь к спасению не только себя и своих ребят, но и остальных. Вот, в чём отличие, и вот почему он не может просто взять и отбросить эту ответственность.

Однако чуть позже, когда голова остыла, а сердце перестало отбивать один оголтелый стук за другим, пришла интересная, более корыстная мысль. В своём игровом мире он был если не изгоем, то человеком с очень подмоченной репутацией, которую не исправило даже храброе прохождение второй легендарки и предоставление Альянсу полного руководства на каждый этап. Его боялись, сторонились, презирали, а людей, на которых он может положиться и довериться, пересчитать по пальцам. Но что…если он приведёт с собой несколько тысяч если не лояльных, то хотя бы бесконечно благодарных игроков и НИПов? Да, их уровень будет невелик, и стать его личной армией они не смогут, да и вряд ли захотят. Всё же, у него появится вес, подкреплённый тысячей голосов, которые могут поддержать в трудный момент и встать на его сторону. Так что к благородному стремлению спасти всех и каждого добавился другой, более тонкий и корыстный слой, но почему они не способны дополнить друг друга?

— Благородство на хлеб не намажешь, — изрёк Кунд. — Хотя в другом вопросе ты ешь благородство ложками. Твоя позиция не изменилась?

Вилл поморщился. Кунд опять поднял эту деликатную тему.

— Нет.

— Вилл. Ну это смешно.

— Я вот ничего смешного не вижу.

Кунд нахмурил брови и строго погрозил пальцем. Казалось, что даже чёрный камень в золотом кольце недовольно блеснул на слабом вечернем Солнце.

— Ох, ты ведь допрыгаешься. Не выдержу же – свяжу тебя, вложу в руки нож, сам направлю руку, наполню кубок и волью кровь в рот. И не отстану до тех пор, пока ты все не выпьешь до капли и не покажешь язык. Понял?

Кунд смотрел взглядом строгого воспитателя, у которого ребёнок отказывается есть манную кашу.

— Хочешь – делай, но сам я убивать никого не хочу, — упрямился Вилл.

Кунд картинно закатил глаза и попытался зайти с другой стороны.

— Вилл, ну это же правда смешно. Ладно ты не убиваешь игроков. Это я могу понять. Вам ещё возвращаться в реал, а тут после одной смерти для психолога столько работы, что на десяток сеансов хватит. Дебафы, в конце концов. Но НИПы? И вообще, ты уже убивал. В ПВП, Зулдрию, которую я отправил в том числе защищать этот мир. Что здесь не так?